– Чтобы драться с кем-то плечом к плечу, общих забот и врагов маловато, – незаметно для себя я заговорила как учитель со школьником, методично втолковывала ему, неразумному, что такое товарищ по оружию. – Я поняла, что ты… хм… не местный. Но что ты за существо? Какой у тебя интерес? Зачем ты меня преследуешь?
На этой фразе он дернулся, отступил назад, снова и снова. И показалось мне – сейчас Мейзамир нырнет в свою дверь, в ту самую, недавно купленную им квартиру. И только я его и видела. Свет белесых подъездных ламп придавал лицу красавчика еще большую бледность. Втянулись щеки, Мейзамир будто резко похудел, осунулся.
Но не ушел. Отступил, врезался спиной в свою новую дверь и замер соляным столбом. Мгновение или больше, по-прежнему лихорадочный взгляд Мейзамира исследовал мое лицо так, словно красавчик впервые его видел. Задержался на губах, подбородке, стрельнул в глаза, и я обалдела от его силы, напора. Не прежние нагловатые смешинки затаились сейчас в уголках прищуренных глаз Мейзамира. Он смотрел сурово, почти жестко, но не злобно, скорее досадливо.
– Да понимаешь ли ты, женщина из параллельного мира, – процедил красавчик сквозь зубы. – Я хочу вас спасти! Эти твари – самое опасное в обоих мирах приключение. Сгинете вы, кому станет легче? Они примутся за других, а потом и за нас. Я предлагаю действовать сообща. Нужно завоевать доверие? Как? Говори!
Он нахмурился, засверлил взглядом.
Вопрос поставил меня в тупик. Доверие – не дорогая безделушка, что презентуется новому соседу по элитному дому. Не орден за особые заслуги. Его бессознательно даришь близким. Тем, с кем не раз попадала в переделки, кто выручал из смертельных приключений, кому без сомнений подставила бы спину… Я искала и не находила ответа, красавчик ждал и все больше каменел. А я все сильнее убеждалась – насколько же отличается он от человека. Макс бы нахмурился, насупился, рассвирепел. Мейзамир стиснул челюсти, и напоминал суровую статую. Лишь уголки губ чуть опустились, да подбородок сильнее выпятился. На сильных эмоциях красавчик становится самим собой – существом из неведомого мира. Слетала наносная человечность, исчезало мнимое сходство со смертным. Реакции, мимика и взгляд – дикий и острый, как лезвие кинжала – выдавали параллельца с головой. Даже человек заметил бы странности.