3. Глава 3
Ника.
В салоне самолёта жутко душно. А я дико зла.
Ощущение сложилось такое, будто нас заперли в стеклянной банке, оставленной под знойными солнечными лучами. Дышать просто невозможно. Левицкий, чтоб ему пусто было, почти опоздал на рейс.
Сначала я прождала его в аэропорту полтора часа. После регистрации, вместо того, чтобы поторопиться на посадку, мой подставной парень умудрился несколько минут потратить на флирт с девушкой-бариста, у которой заказывал кофе. У нас когда-то тоже всё началось с кофе, который я раньше ненавидела, а потом полюбила. Работница кофейни была только рада, чуть ли, не перегнувшись через стойку и демонстрируя внушительное декольте, пока градус моей злости подходил к температуре кипения воды. Из-за этого в салон самолёта мы буквально забежали последними запыхавшись.
Кое-как разместившись в кресле, я достаю какой-то журнал из кармашка переднего кресла, и пытаюсь использовать его вместо веера, создавая иллюзию дуновения прохладного ветра. Впрочем, это не помогает.
— Золотце, расслабься. Мы же успели. В последнее время ты слишком нервная, хочешь кофе?
— Божье наказание, — шиплю я в ответ, сжимая кулаки от гнева. — Из-за этого кофе мы чуть не опоздали. Я готова тебя убить! Нет, правда, я очень хотела тебя убить. А после того как, ты пытался закадрить ту неприятную особу, наплевав на время, моё желание начало возрастать в геометрической прогрессии. Но к сожалению, ты нужен мне живой.
Знаю, что мужчине никогда не нравился такой тон, с которым я сейчас к нему обращаюсь. Но, Ян привык скрывать все свои эмоции под маской безразличия, или напускного веселья. И это одна из многих причин, которые выводили меня из себя. Даже во время наших отношений, я зачастую не могла понять, когда он играл, а когда был настоящим. Я ненавидела, когда Левицкий примирял образ дерзкого красавчика, хотя это ему безусловно шло.
— Ревнуешь? — нагло ухмыляется мой псевдо-парень.
— Ты просто невероятен! И зачем я только на всё это подписалась? — выпаливаю я, не успевая подумать, и тут же заливаюсь краской, закрывая лицо руками.
— Если меня не обманывает память, то это я согласился помочь тебе, а не наоборот, — говорит Левицкий, издевательски салютуя мне стаканчиком с кофе, перед тем как сделать большой глоток. — И, прекращай огрызаться, мы же влюблённая, счастливая пара, помнишь?