И Бродягу устраивало тоже. Ему-то чего? Живет себе, метет двор… И надо же, оказался на пути городских мажоров… Опять… Неисповедимы пути, да…
Между тем, незванные гости отошли от первого шока, переглянулись, и один из них, светловолосый, светлоглазый, с широким рыбьим лицом, спросил:
— Ты дворник же?
Бродяга, помедлив, кивнул, не отводя взгляда от белобрысого. Вот не понравился он ему сразу. Было что-то такое в парне… Странно отталкивающее.
— Тут девчонка минут пять назад бегала… Ты видел?
— Нет, — гулко проронил Бродяга и потянулся, чтоб закрыть дверь.
Но белобрысый придержал:
— А чего такой невежливый?
— Спал после работы, — прогудел Бродяга, спокойно продолжая прикрывать дверь, словно и не замечая потуг парня остановить.
— Да погоди ты! — белобрысый покраснел от напряжения, пытаясь затормозить процесс закрытия двери, и Бродяга, чуть подумав, великодушно позволил ему это сделать. Зачем лишний напряг? Вопросы еще задавать начнут дополнительные, девочку напугают сильнее Она и без того едва живая от ужаса… — А во дворе, кроме этой норы, есть еще места, где она могла спрятаться?
— Нет, — ответил Бродяга, — хотите, проверяйте.
И чуть надавил на дверь.
Парень попытался удержать, затем навалились его друзья, но никакого видимого эффекта это не дало. Дверь закрывалась, Бродяга спокойно смотрел перед собой, парни сопели от натуги.
— Да погоди, сказал! — просипел белобрысый, уже когда дверь практически закрылась, — если появится… Позвони.
Бродяга притормозил, показывая заинтересованность.
И его поняли верно.
В пальцах белобрысого появилась тысячная купюра.
— Мелкая, тебе ниже плеча, рыжая, зовут Ляля. Если появится, звякни по этому номеру.
И парень сунул в руку Бродяги деньги вместе с визиткой.
— Получишь еще столько же.
Бродяга, поддерживая образ, кивнул, а затем закрыл дверь, не обращая внимания на то, что кто-то из гостей, кажется, едва успел убрать пальцы.
Развернулся, внимательно читая визитку, поднял брови. Ничего себе… Сын главного пчеловода…
Сунул визитку и деньги в карман, постоял, прислушиваясь к происходящему за дверью, дождался, когда взревет мотор машины, и прошел в комнату.
Включил еще одну лампу, теперь уже у топчана с противоположной стороны от того, на котором пряталась девчонка, и позвал тихо:
— Эй, Ляля… Ты ведь Ляля? Вылезай, давай. Говорить будем.