— Ты где летаешь? Я сказала, что в среду ты абсолютно свободна и сможешь сходить с Робертом на уличную выставку… — задумалась, припоминая, — как ты сказал Роберт?
— Выставка художников стрит-арта, — не растерялся парень.
— Точно, — благодарно улыбнулась ему женщина.
Полина опешила.
С глухим ударом опустила локти на обеденный стол так, что Татьяна Борисовна нервно заморгала. Этот вахлакский жест женщина ненавидела. Так делал Он. Невоспитанный чурбан.
— Я не знаю, — уверенно отчеканила, глядя в глаза родительнице. — Обещать пока не могу, — перевела внимание на Роберта, отчего парень смутился.
— А какие у тебя дела, Полина? Меня будешь караулить? Сходи с парнем, развейся и…
— Мама, — жестко обрубила, — давай я сама решу? — гаркнула так, что задребезжал стакан с водой.
Это было грубо. По отношению ни сколько к матери, сколько к Гризманну, и Полина это понимала. Да вот только она уже не та девочка, радеющая о чувствах других.
И контролировать свою жизнь Полина больше никому не позволит.
Хватит. Удивительно, насколько быстро Татьяна Борисовна сориентировалась и вновь попыталась взять под контроль жизнь Полины.
Но теперь у девушки имелось достаточно внутренней силы воли, чтобы противостоять. У нее были «очень хорошие» учителя…
— Ну…кхм, — откашлялась женщина, — хорошо. Я просто хотела, чтобы ты…
— Роберт, чай или кофе? — перебила мать Полина.
А это было еще грубее. Негостеприимно и показательно. Просто кричало о том, что кому-то пора уходить.
— Наверное, откажусь, — Роберт стянул салфетку с джинсов и положил на стол. — Мне уже пора. Спасибо, Татьяна Борисовна, — встал и галантно подхватил руку женщины. Снова, как при встрече, прикоснулся к запястью, оставляя невесомый поцелуй, не касаясь кожи. — Всё было на высшем уровне. Как всегда, Татьяна Борисовна, — откланялся. — Полина, — перевел внимание на девушку, — проводишь?
Коротко кивнув, Макеева вышла в прихожую.
8. Глава 8.
Музыка к главе: М. Насыров
«Кто-то простит…»
— В каком-то журнале я прочитал, что таинственным граффитистом Бэнкси является Робин Каниннгем из Бристоля, но я считаю, что вряд ли бы парень так просто дал себя рассекретить. В этом его фишка — оставаться загадочным уличным художником, — размеренно вещал Гризманн, опустив кончики пальцев рук за пояс джинсов сзади и мерно вышагивая.