Специально наглядно давала понять Гризманну, что той чистой Полины больше нет. Чтобы не проводил параллели и не сравнивал.
Перед ним другой человек…
— Изменилась? — выпустив сизый дым, Полина сощурила глаза.
Очень!
Роберт очертил круг лица Полины взглядом, с трудом сдерживаясь, чтобы не опустить его ниже, где несказанно манили оголенная шея и вырез белой футболки.
Очень изменилась.
Поля всегда для Гризманна была яркой и привлекающей внимание при всей своей простоте. Интеллигентная, скромная яркость…
Сейчас она ослепляла. Тоже яркостью, но другой: настроенной в фильтре для обработки фотографии. Сделанной, искусственной… Но по-прежнему привлекающей внимания. Он же не прошел мимо. Вновь, как пять лет назад, зацепился взглядом за нее, вычленил, выделил…
Всё внутри Роберта протестовало, вело борьбу друг с другом: не заметить изменений в Полине можно было только слепому.
Она другая… она вся другая.
И дело даже не в том, что ее волосы стали на несколько оттенков темнее, а длина их короче. Совершенно не в том, что черты лица заострились, акцентируя скулы и губы, не в том, что явная худоба позволяет разглядеть каждую выступающую косточку, а голос стал твердым и давящим… Это всё такие мелочи, по сравнению с тем, что взгляд — холодный и уставший, поведение, повадки и пристрастия стали чужими. Перепрошитыми… И это не нравилось Роберту. Но то, как бешено заходилось его сердце при этой, другой Полине, говорило, что сердцу плевать, оно выбирает её снова.
— Ни грамма, — соврал Гризманн и улыбнулся. Тепло и уютно. Чтобы дать понять, что зажатая в пальцах сигарета ничего не меняет в его отношении.
— Обманываешь, Гризманн. Но принимается, — возвратила в ответ полуулыбку. Подтянула к себе пепельницу и затушила сигарету.
И вновь напряжение… вновь неправильность и неловкость… Они рассматривали друг друга: Полина — не смущаясь и открыто, Роберт — воровато и скованно. Сердце Гризманна бунтовало. Выпрыгивало.
Взъерошив волосы, Роберт усмехнулся:
— Давай, что ли, сначала? — растянул губы в добродушной улыбке. — Как-то неправильно получилась наша встреча, — замолчал. — Привет?! — приветствие больше походило на неуверенный вопрос, словно Роберт спрашивал разрешения.
Полина улыбнулась. Опустила глаза и только сейчас обратила внимание, как до побеления сжимается ее кулак, упирающийся в бедро.