Мы еще раз поругались, Луиза прямым текстом мне сказала: “Да, я делала все, чтобы сколотить карьеру до двадцати пяти! Танцоры стареют быстро!”
Значит, было не один раз. Не с одним… А я лошара.
И судя по рассказу Бойко, это вообще для нее привычно.
Пелена с глаз. Окончательная…
— Трахай. Мне пох…
— Лады! — друг заискрил на том конце радостью. — Пойду Миху обрадую.
— Бойка, — зову.
— Что?
— Фото не пересылай. Не показывай. Просто скажи, что Миха выиграл.
— Бля, ну ты даешь. Не показать не могу. Наши решат, что мы просто выигрыш пилим между собой и вообще.
Скриплю зубами.
— Окей. Просто покажи тогда. Ясно? Никому не посылай. Иначе урою! — добавляю с неожиданной агрессией. — Покажешь — удали. Понял?
— Если настаиваешь.
— Да.
— Ок, понял. Все, до скорого. И давай… Кинь дамочке пару палок перед уходом, — ржет.
— Да пошел ты!
Бойко уже отключился.
Настроение теперь загаженное какое-то.
Мне бы уйти.
И я честно собираюсь это сделать, но возвращаюсь и залипаю, просто зависаю, разглядывая Айю. Опускаюсь рядом с ней на кровать и просто глажу по спине, по бедрам, легко сжимаю ее грудь.
Соски напрягаются. Ловлю их ртом, они твердеют еще больше, так сладко во рту их гонять.
Айя постанывает еще во сне и раскрывается. К ней приятно прижиматься сзади. Она вдавливает на инстинктах попку в мой окаменевший пах.
Я развожу ее бедра, там уже влажно и становится еще мокрее, когда я вожу пальцами по ее складочкам и ласкаю клитор.
Всего несколько движений. Она дышит чаще и так покручивает попкой. А я же не святоша, блять.
И это тот самый миг, когда я могу ей вставить по самые яйца. Она очухается позднее, когда будет уже поздно.
Но вот только секс без презика для меня табу, милая.
Так что зря ты поверила моим словам, будто я награжу тебя младенцем…
Перекатившись по кровати, слепо шарю ладонью по тумбе. В поисках презервативов.
Должны же были остаться еще парочка…
— Не это ищешь?
Я оборачиваюсь. Айя уже встала и стоит против света. Ее фигуру обнимает солнечными лучами, мне приходится зажмуриться, чтобы не ослепнуть.
— У тебя в руках гондон?
— Последний, — кивает. — И упаковка испорчена. Так что придется тебе как-то справляться с утренним стояком самому!
Она швыряет мне на постель презерватив.
Точняк, испорчен. Мне досадно: собирался уйти, но хочется трахнуться еще разок.