Давным-давно некрополь окружал Троицкую кладбищенскую церковь Флоровского монастыря. Но церковь не устояла на Лысой Горе – была разрушена в 30-е годы, и ныне заброшенное дореволюционное кладбище имело вид затаившийся и зловещий. Его можно было и не заметить – стволы тонких, оголенных осенью темных деревьев сливались с такими же тонкими, потемневшими металлическими крестами. Лишь на немногих могилах сохранились таблички с полусъеденными временем буквами, большинство оградок казались пустыми – могилы, которые они защищали, давно сровнялись землей, землю скрыл ворох листьев. К монастырю бежала узкая дорога, почти стертая с лица ведьмацкой Горы.
Женщина переступила поваленное бурей дерево, остановилась, подняла глаза вверх. Кроны деревьев уже не заслоняли свинцовое небо, а земля во влажных и желтых осенних сугробах стала вязкой от многослойной листвы. Шорох ее шагов мешал пришедшей на Гору услышать нечто, доступное ей одной… Она замерла, а секунду спустя бросилась, вздымая листья, к оскверненному разноцветным граффити серому склепу.
Рядом с ним стояла косая, сплющенная временем оградка, утопшая в рыжей листве, – как и во многих других, внутри нее не просматривался даже холмик могилы. Пришелица перешагнула через тонкие низкие прутья ограждения, расчистила ногой уже покоричневевшие листья… Постояла, вглядываясь в освобожденную землю.
– Да, – взбудораженно сказала она. – Это ты… Как долго я тебя искала, любимый!
Она воткнула в землю лопату, аккуратно поставила продолговатый предмет и, сдернув черную ткань, установила на могиле большое старое зеркало в почерневшей серебряной раме.
Все прочее скрыл туман, рухнувший на Лысую Гору, как громадное, сброшенное с неба пуховое одеяло.
* * *
– Ты представляешь, мужу приснилось, что жена ему изменяет. Так он проснулся и задушил ее спящей! – Даша Чуб помолчала, ожидая реакции.
Катя молча поправила перед зеркалом тяжелый узел темных волос.
– Или вот, представляешь… Муж бросил жену после того, как она родила ему тройню. Пока та лежала в роддоме, подал втихаря на развод и слинял в другой город. Ничего себе сволочь?!
Катерина приподняла руки и, выпрямив пальцы, взыскательно осмотрела свои бесценные кольца-модерн.
– Так того, убийцу, хоть посадили в тюрьму, – примолвила Чуб. – А сбежавшему что вообще будет?.. И весь этот беспредел в нашем Городе, Киеве! Тебе не кажется, что мы должны им заняться?