— Да! То есть нет! — затряс головой майор. — Почему ты такой
проблемный?
Глупый вопрос. Я никогда не был проблемным, это другие видели во
мне проблему. Я просто эффективен, целенаправлен и в меру
амбициозен. Возможно, чересчур в меру, но ничего не могу с собой
поделать.
— Я? — указал на себя. — В чём? Всё ведь делаю, чтобы выполнять
приказы и поставленные задачи.
— Да! То есть нет! — снова замотал головой мужик. — Вопрос не в
том, что делаешь, а как. Ты это понимаешь?
Он остановился и развернулся ко мне. Его лицо исказила гримаса,
сложно сказать — злость это или отчаяние. А может, просто крайняя
степень раздражения от того, что я не вписываюсь в его планы,
какими бы они ни были.
— Нет, — пожал плечами. — Главное — сделать. А цели и средства
любые хороши, особенно на войне. Ведь победителей не судят.
— Ты... Ты... — тряс на меня пальцем мужик. — Сначала припёрся
сюда без документов, собрал информацию, уже отдал её в ССР. Тут
начались проверки, офицеров допрашивают, всё кипит. Да здесь
половина руководства хочет тебя придушить!
В его словах явно читалось: «Ты мешаешь, лезешь не в своё дело».
Это только укрепило мои подозрения. Тут не просто бардак, а
настоящее гнилое болото. И я в него бросил камень, большой такой
камешек. А всем уютно в болоте сидеть было.
— Правда? — улыбнулся. — Ну, тогда хорошо постарался.
— Нет! Нужно всё делать деликатно, мягко. Это же армия, —
попытался Сосулькин прочитать мне нотацию.
Я с трудом сдержал смех. Деликатно? Мягко? На войне? Может быть,
ещё чайные церемонии устраивать перед боем? Или приглашения туркам
на бал отправлять, прежде чем стрелять?
— Я с вами не согласен. Это не барышни в первую брачную ночь.
Тут гибнут люди, здесь не время и не место для соплей и
расшаркиваний, — ответил, глядя ему прямо в глаза.
Мы снова двинулись вперёд. Вдалеке раздавались глухие взрывы:
артиллерия продолжала работать. Но звук здесь, в тылу, казался
просто далёким громом. Будто и не война вовсе, а обычная гроза.
— Ну, как знаешь, — хмыкнул майор. — Хочешь — лезь на рожон.
Только смотри, чтобы тыл был прикрыт. Всякое может случиться.
Вот это уже интереснее. Угроза? Намёк? Предупреждение? Разные
варианты, но все неприятные.
— Мне нужно бояться своих же? Любопытно выходит: враг не только
там! — махнул рукой в сторону турков. — Мне здесь нравится.