На лице миссис Сметерст, равно как и ее гостей, отразилось отчаянное усилие. Звезда русской литературы подбросил им два совершенно новых имени, и их невежество вот-вот могло раскрыться. Что подумает о них Владимир Брусилов? Судьба литературного общества Зеленых Холмов висела на волоске. В немом страдании миссис Сметерст обвела комнату взглядом, надеясь на чью-то помощь. Все без толку.
Но вдруг из дальнего угла послышалось тихое покашливание, и гости увидели, что Катберт Бэнкс, до этого со скуки вращавший правую стопу вокруг левой лодыжки, а левую – вокруг правой, выпрямился и приобрел почти разумный вид.
– Э-э-э… – начал Катберт и густо покраснел, когда все уставились на него. – По-моему, он говорит об Эйбе Митчелле[5] и Гарри Вардоне.
– Эйбе Митчелле и Гарри Вардоне? – тупо повторила миссис Сметерст. – Я никогда не…
– Да! Да! Они! Точно! – обрадованно закричал Владимир Брусилов. – Арбмичел и Арривадон. Вы их знаете? А? Э?
– Мне часто доводилось играть с Эйбом Митчеллом, а в паре с Гарри Вардоном мы выиграли прошлогодний Открытый чемпионат.
От вопля русского мыслителя задрожали стекла.
– Открытый чемпионат? Почему, – укоризненно обратился он к миссис Сметерст, – меня не представили этому юноше, который играет в Открытых чемпионатах?
– Ну, понимаете, мистер Брусилов, – замялась миссис Сметерст, – все дело в том, что…
Здесь она остановилась. Да и как ей было объяснить, никого при этом не обидев, что Катберт ей всегда казался не более чем дыркой в сыре.
– Представьте меня, – потребовала знаменитость.
– Да, да, конечно, сейчас. Это мистер…
Она умоляюще посмотрела на Катберта.
– Бэнкс, – поспешил добавить тот.
– Бэнкс?! – вскричал Владимир Брусилов. – Сам Котобут Бэнкс?
– Ваше имя, случайно, не Кот-обут? – слабым голосом спросила миссис Сметерст.
– Ну, вообще-то Катберт.
– Да! Да! Кот-обут!
Буйный новгородец с плеском нырнул в толпу и быстро поплыл к Катберту. Добравшись до него, он замер, восторженно разглядывая его, а потом молнией нагнулся и расцеловал застигнутого врасплох юношу в обе щеки.
– Дорогой вы мой! Я видел, как вы победили в чемпионате Франции. Блеск! Шик! Класс! Так всем и передать! Позвольте мне, всего лишь восемнадцатому в Новгороде, сделать вам низкий поклон.
И он снова расцеловал Катберта. Затем, распихав кучку интеллектуалов, он пододвинул к нему стул и сел.