— Вы просили докладывать о появлениях подозрительных лиц.
Несколько минут назад группа людей со стороны графа Скоробогатова
вошла на территорию Конструкта. Восемь человек. Вооружены. Вывести
их данные?
Точно. Царенко. Он ведь так и лежит в лесу.
— Выводи… — проговорил я. Суставы очень болели и хотелось спать.
Черномор заботливо запихнул в меня имена всех восьмерых участников
ночного похода по моим землям. Одарённый только один, остальные
люди обычные бойцы, все из подразделения территориальной обороны и
все находящиеся в подчинении Скоробогатова. Вёл их дворянин, также
связанный с графом. В картотеке по нему нашлись данные как про его
проблемы с законом в юности, так и номер телефона. Была ещё пачка
не очень нужной информации, показавшейся мне неинтересной.
Я перевернулся на спину, взял телефон и набрал номер.
— Ростислав Юрьевич Спелый? — устало проговорил я, едва на той
стороне сняли трубку.
— Чем обязан? — очень тихо ответили мне. — Вы знаете, который
час?
— Я вас вижу, Ростислав Юрьевич. Вас, и ваших людей, — сказал я.
— Давайте, не сегодня, ладно?
— П… Простите? Я вас не понимаю.
— Меня зовут Михаил Иванович Баженов. И я сейчас совсем не
настроен принимать гостей. Поэтому прошу вас собраться и уйти с
моей земли туда, откуда вы пришли. Так понятнее будет?
Черномор висел в метре от меня и лучился розовым светом.
— Вы, наверное, что-то перепутали, господин Баженов. И,
по-моему, забываетесь! Вы говорите с благородным человеком и смеете
делать это в неподобающем тоне! — Спелый не сдавался.
— Я могу поднять по тревоге гарнизон, и дальше мы будем
объясняться с полицией и представителями ассоциации Зодчества
Российской Империи, потому что я усматриваю в вашей группе угрозу
Конструкту. Если же вы хотите потребовать сатисфакции, то,
пожалуйста, присылайте секунданта. Но завтра. Всего хорошего,
Ростислав Юрьевич.
Я отключил трубку, вызвал экран карты, где Черномор заботливо
расставил точки. Прошло несколько долгих минут, прежде чем стало
ясно: восьмёрка отступила, и когда последний из ночных гостей
покинул мои земли — я уснул.
Труп Царенко пришлось вывозить при свете белого дня. Для этого я
лично дотащил тело до ближайшей дороги, а уже туда подогнал
арендованную за рубль подводу из Комаровки. Забросав покойного
валежником, я отвёз мертвеца в трансмутатор, где его и уничтожил.
Всё, нет тела — нет дела, как говорят в полиции. Вернув телегу
владельцу, я пешком добрёл до монастырского подворья. Суставы
болели страшно. Последние сто метров я просто ковылял.