Переступив порог, стразу примечаю несколько мужских вещей. Ботинки, кожаная куртка. На стуле в зале висит пиджак. Неужели всё же второй вариант и моя жена не так невинна?
– Мел здесь, только вы зовите её по громче, а то она, когда работает, не слышит почти. Творческий человек, что поделать.
Молча киваю, хотя сам ничего не понимаю. Какая работа? О каком творчестве идёт речь?
Милая женщина открывает мне дверь в соседнюю комнату немаленьких размеров, и я с интересом наблюдаю довольно необычную картину.
Во-первых, моя жена была в футболке, и я смог неплохо рассмотреть её. Девушка оказалась не такой и худой, к тому же у неё были очень хорошие пропорции. Стройная, с тонкой талией, аппетитными бёдрами, красивой высокой грудью и лебединой шей. А ещё я впервые смог рассмотреть её при свете. Волосы она собрала в высокий пучок, открыв тонкие черты лица. Сам не понял, как замер от увиденного. Да она была настоящая красавица!
Вторая неожиданность заключалась в том, что Мелания на самом деле оказалась талантлива. Картина, которую я увидел, была великолепна. И, самое удивительное, в ней чувствовались эмоции. Даже странно, что такой шедевр нарисовала девушка, скупая на любое проявление чувств.
Третьим моментом, который сбил меня с мысли, стала нежная улыбка, которая блуждала по лицу девушки. Первый раз увидел её такую. Я думал, что жена – это кусок льда, который никогда не улыбнётся.
– Мелания сказала, вы купили ей квартиру. Это так? – спрашивает женщина, а я замечаю, что жена нас даже и не слышит. Она словно где-то далеко.
– Да, я подумал, будет неплохо сделать ей такой подарок на свадьбу.
– Не стоит лгать. Я знаю, что у вас ненастоящий брак и что вы скоро разведётесь, – задумчиво смотрю на неё и пытаюсь понять, кем же она приходится моей жене, если та не побоялась ей всё рассказать.
– Я её няня. С детства всегда была рядом. И да, у вас вопрос на лице написан, – смеётся она, а потом с нежностью смотрит на девушку.
– Она так много всего пережила. Я думала, хоть брак будет счастливый. Но Варшавскому на всё плевать, даже на счастье дочери, – а вот этот момент важен и для меня.
– Он давно ненавидит дочь?
– Тоже заметили? – усмехается и с горечью опускает взгляд. – Нет, в детстве он её любил, где-то лет до семи. Играл с ней, одевал как принцессу. А потом как перегорело. Словно игрушка ему надоела, а выкинуть жалко.