— Вряд ли кто-то не слышал о твоём
деде, — кивнула Мира.
В тридцатые годы, когда подступила
мусорная катастрофа, а на Россию ополчилось полмира, у страны было
только два пути: проиграть и погибнуть — либо преобразиться.
Раскормленный, безвольный чиновничий аппарат не мог решать
глобальные задачи. Министерства занимались составлением бумаг и
перекладыванием ответственности, в этих структурах не имелось
людей, способных и желающих что-то менять.
Всё перевернула смертно-проектная
система, СПАС. Любой человек, обладающий знаниями и волей, мог
взяться за важное для страны дело, ставя на кон жизнь с имуществом,
и не только свои, но и родственников. Смертному приказчику давали
неограниченные ресурсы и полномочия, отпускали срок. Многие не
справились, погибли, но на их место пришли новые и принесли России
победу.
Дипломатично кашлянув, Мира
спросила:
— Как там пропавшая лодка?
— Каюк. — Вава стукнул биноклем по
ладони, издав губами неприличный звук. Но тут же поправился: —
Видите ли, пассажир не включил трекер, и шлюпку стало невозможно
отследить на воде. В результате японский сухогруз принял нашего
беглеца за плавучий мусор и снёс. После по надписям на остатках
лодки японцы опознали, кому она принадлежала, и связались с нашей
яхтой. Увы, камердинер князя Никитского погиб. Не такая большая
потеря, он был довольно бестолков.
«Зато, вполне возможно, видел
убийцу», — решила Мира, однако вслух не сказала. Насчёт Вавы у неё
тоже возникли определённые сомнения. Юнкера на полиграфе проверяли
первым. По словам Бурового, парень действительно был не в себе
из-за шутки над ним, но убивать Никитского не собирался. Только кто
поручится, что в рыжей голове не сидит шпионский чип? Пока
вражеская электроника не работает, она не испускает никаких
сигналов, и зафиксировать её может разве что томограф. На яхте
такого оборудования нет, а в порту придётся ещё поискать.
— Скорее бы прийти в Пусан, —
вздохнула Мира.
— Будем там завтра, около семи утра,
— откликнулся Вава. — Потеряли три часа на манёврах, представляете?
Стоило задерживаться из-за какого-то слуги.
Его спесь начинала раздражать. Мира с
любезной улыбочкой сказала:
— Конечно, что стоит жизнь простого
человека? Не смею более отнимать время у вашей светлости, пока.
Она резко развернулась, намереваясь
идти, но наступила в моток троса. Вава бросился к ней,
восклицая: