— Решай — тут нырять надо! — Боцман в
сердцах сплюнул. — А как нырять, если акулы? Да крупные, я этих
подлюг знаю, вон глаза в стороны торчат, порвут на британский
флаг.
Акулы-молоты действительно кидаются
на всё, что движется, и, судя по размерам, возле яхты кружили как
раз они.
— Да волна поднялась, приложит о
днище, мама не горюй, — пробормотал Миша, с опаской посматривая в
воду.
За борт лезть предстояло ему, но
делать этого матросу не хотелось совершенно.
— Буксир вызвали, завтра должен быть,
— доложил боцман. — Оттащим пароход.
Моряки любые суда называли
«пароходами», Мира каждый раз, когда слышала, улыбалась про
себя.
— Какое — завтра?! — разозлился
капитан. — Андреич, тайфун, тебе говорят!
Тьол теребил Миру за край джинсов,
желая понять, отчего все беспокоятся. Узнав об угрожающем
положении, в которое попала яхта, предложил:
— Я мог бы спуститься по стенке,
замаскировавшись от акул. Но мне понадобится что-то острое, иначе
не разрезать водоросли.
Как только появился новый доброволец,
грустный Миша преисполнился энтузиазма. Матрос в минуту принёс два
коротких стальных ножа. Между глаз осьминога прикрепили
мини-камеру, чтобы следить за его действиями, изображение
выводилось на Мирин смартик.
Вооружившись, Тьол начал спускаться
прямо по борту, заранее маскируясь под белый бок яхты. Один из
треугольных плавников прошёл близко, и на борт обрушилась особенно
сильная волна.
Ниетта не действовала по телефону или
радио, и Мира побежала в трюм — иначе как оставаться на связи?
Здесь было жарко от машин, их гудение било по ушам. Однако за Мирой
потянулись и боцман, и капитан, и трое матросов — всем не терпелось
узнать, справится ли осьминог с рискованной затеей.
На голографическом экране
отображались муть, пузырьки — Тьол спустился под воду. Тёмное днище
недавно отремонтированной яхты ещё не успело обрасти ракушками, но
было покрыто слизистой плёнкой и тонкими водорослями. Присоски
осьминога соскользнули, течение подхватило его, и он оказался за
два метра от судна.
— Держись! — завопила Мира, кусая
палец.
— О, ты меня видишь? — обрадовался
Тьол. — Всё в порядке, сейчас прикреплюсь обратно.
Он прянул к спасительному днищу.
Рядом мелькнул треугольник хвоста, крупное тело двигалось
стремительно. Мощный поток отшвырнул ещё дальше лёгкого осьминога,
один из ножей, кувыркаясь, пошёл в глубину. Доставать его было
некогда: акула возвращалась.