— Н-настя, — недоуменно выдавила я.
— Точно, получилось! Вот ведь повезло, а! Настя, кушать хочешь?
Вчерашняя похлебка осталась. Или сразу рванем в управу? Там-то тебя
прилично накормят. Но ты про папу и братика не забудь, ладно?
То, что мое тело изменилось, я поняла почти сразу. На глазах не
было привычных очков, но видела я хорошо, да и сами ощущения стали
другими. Поэтому, подойдя к зеркалу, я не слишком удивилась.
Девушка выглядела на пару лет помладше меня прежней. Худенькая
совсем, кости торчат. Но притом довольно высокая. Но я заострила
внимание не на грязных каштановых волосах и не на симпатичном
голубом цвете глаз, а на своей новой шее. На бледной коже набухала
ужасный синяк, я даже руками пощупала поврежденную кожу.
«Папа» и «братец» наперебой рассказывали, что в родном мире я
умерла, но для некоторых избранных существует возможность прожить
новую жизнь уже здесь, заняв место безвременно почившего местного.
Я заторможенно слушала, что тут есть магия, а в Исагоне полно таких
же попаданцев — и все они, дескать, очень ценны. Даже если
волшебного дара не имеется, то мои земляки становятся учеными,
врачами, инженерами и прочими специалистами, которым городская
управа щедро платит за труды и их знания. Слушать-то я слушала и
даже как будто слишком легко поверила в происходящее, но не
отрывала взгляда от своей шеи.
И, когда они наконец-то умолкли, поинтересовалась:
— Как умерла ваша дочь?
— Ты и есть моя дочь, роднуля моя бесценная! — заверещал
«папаша». — Боги так распорядились!
Не то чтобы я хорошо в этом разбиралась, но их радость служила
последним доказательством. И я решилась задать этот вопрос:
— Вы ее задушили, что ли? Чтобы появилась я?
Мужчины бегло переглянулись, но старший быстро собрался и начал
заверять:
— Что ты такое говоришь? Упала она с крыши, шею свернула, а на
лекарей денег у нас нет! Вот и отлетел ее дух, чтобы прилетел твой!
Это благословение богов!
Ну да, объяснение, конечно, великолепное. Если родная дочь
умерла на глазах семьи, то они бы сейчас с ума от горя сходили, а
не ликовали. Да и синяк проступает вполне себе специфический. Боже,
куда я попала? Что это за адский Исагон, где подобное происходит?
Чем мне не нравился родной мир? Беру все свои слова обратно! Лучше
уж жить в театре среди приличных людей, чем рядом с такой
нечистью!