Хрр! – натужно проскрипел канат, на которым висел Дейман.
Как-то крайне подозрительно проскрипел.
Настолько подозрительно, что я перепугалась и кинулась к нему.
Дернула за один узел, обошла, подергала за другой и нервно
хихикнула.
– Ты похож на колбасу, перетянутую канатом.
– Не смешно, – мрачно сплюнул кляп на пол Дейман и дернулся,
тоже проверяя завровы путы. – Ты планируешь меня развязывать? Или
планируешь и дальше упражняться в единстве до тех пор пока не
прибежит охрана?
– Дейман, мне-то зачем хамить?
Парень замер. Обжег непримиримым взглядом. Его губы искривились,
став кривой линией, а мышцы непроизвольно сократились. Он дернулся
так, словно хотел схватить, но забыл про веревки.
– Хамить? – повторил он.
Один долгий мучительный миг парень молчал, а после решительно
ударил. Ударил так, как умеют бить только тщательно подобранные
слова. Метко, до одури больно, в самую глубь незащищенного
сердца.
– Потому что ты, Риана, единственная у кого из нас остались
крылья…
Мясник несогласно рявкнул, намекая, что крылья тут у него, а я
дескать так, просто орут от страха у него на спине. Но Дейман его
проигнорировал.
– Ты единственная, кто может хоть что-то сделать. Повлиять хоть
на что-то.
Пауза и сокрушительное:
– Но ты бездействуешь.
И в этом оказалось столько правды, что я отшатнулась и опустила
глаза.
Я редко ругаю свою
удачу,
но иногда, вот как
сегодня, она дает сбой,
и тогда я попадаюсь всем
под горячую руку.
Я была в шаге от того, чтобы громко всхлипнуть и позорно
разрыдаться. Потому что он попал в цель. Потому что все эти дни я
разрывалась от сомнений.
Потому что часть меня страшилась принимать взрослые решения и
нести за них ответственность. Потому что часть меня не была уверена
в том, что Мяснику хватит сил на обратный перелет до академии
З.А.В.Р. Потому что часть меня не хотела покидать остров Ио, где
оставался Кристен Арктанхау, так как знала, что эта разлука уже
навсегда. Потому что часть меня не имела никакого представления о
том, как правильно, и поэтому выбирала не делала ничего, чтобы не
столкнуться с последствиями.
Потому что все эти части во мне спорили на разные голоса и не
умолкали даже на минуту.
И сейчас, глядя на связанного, но несломленного Деймана Хилла,
упрямого адепта с факультета небовзоров, которого не остановила
даже семнадцатая по счету провальная попытка побега, я словно
видела собственную противоположность. Ту версию, которой трусила
быть.