– Давай хотя бы со стола уберём. – пытаясь вырваться я из требовательных и горячих объятий.
– Чёрт с ним, потом уберём. – Пашка с лёгкостью приподнял меня, отрывая от пола и, целуя на ходу, настойчиво тащил в спальню. – Дождаться не мог, пока они все свалят!
Я обхватила его шею двумя руками и, болтая, свободно висящими, ногами, сдавленно смеялась. Вырваться из крепкий обьятий не получалось. Оставалось только смириться с положением.
Я хотела оттянуть момент нашей близости. И Стас и Лариска выбили меня из колеи. Уж слишком много мути поднялось внутри после встречи с этой частью моего прошлого. Было жалко себя молоденькую. Зачем я это всё терпела?
Паша почувствовав слабую отдачу, немного отстранился, поставив меня на пол. Озабоченно заглянул мне в лицо.
– Юль, ты расстроилась? Стаса испугалась?
– Твои друзья... – немного замялась я, но промолчать не могла. Не в этой жизни. – Они не нравятся мне. И я им не нравлюсь. Я не хочу с ними общаться.
– Забей, Юль. – облегчённо вздохнул Пашка и прижал меня к себе. – Они мне не нужны. Привыкли просто сюда заваливать в любой момент. Больше этого не случится. Ты важнее их всех, вместе взятых.
Он так убеждённо говорил это, что хотелось верить. В то, что важна. И, может быть, раньше поверила бы. Но не теперь.
– Я люблю тебя, Юла. – Пашка переплёл наши пальцы и, поднеся, к лицу поцеловал бьющуюся венку на моём запястье. – Прости, что не понимал раньше, как тебе в тягость общаться с ними. Больше этого не будет. Обещаю!
Я всматривалась в синеву его глаз, искала признаки вранья, неискренности, но не находила. Только заботу и сочувствие. И так хотелось отпустить себя, ослабить туго затянутую пружину недоверия, опаски, страха предательства, который преследовал меня всю жизнь. Я закрыла глаза, прячась от пылающего взгляда, от собственного страха перед непонятным будущим, от старой боли, от неуверенности, что поступаю правильно и всё получится.
– Юля, родная моя, маленькая моя, всё теперь будет хорошо.
Сейчас он делал всё правильно. Не торопился уложить меня в постель, успокаивал лёгкими, невесомыми, неуловимыми поцелуями. Нежно гладил лицо, шею и плечи тёплыми пальцами. Шептал ласковые слова и целовал, целовал, прислушиваясь к моим реакциям. Утешал. И когда я расслабилась и задрожала от предвкушения и желания, чуть отстранился, не отводя, обещающего горячего продолжения, взгляда и стянул с себя тонкий вязаный джемпер.