– Анаит, – продолжал настаивать Яблочков. – Пожалуйста, смотрите в планшет.
Алиса снова перевела взгляд на планшет. И в этот раз заметила движение глаз. Как будто изображение тоже смотрело в сторону, а теперь смотрит вперед. Алиса медленно подвинула голову ближе к планшету, изображение сделало то же самое.
Ужасная догадка ворвалась в мозг, сметая все мысли на своем пути, как огромное цунами. Неужели это не фото?
– Это не фотография, – словно прочитал её мысли Яблочков. – Я включил камеру. Сейчас вы смотрите на себя.
Алиса слышала слова врача, но не могла им поверить. Это невозможно. Это невозможно. Это просто невозможно!
– Поверните голову, – предложил Яблочков. – Убедитесь в том, что я прав…
– Нет! – хрипло воскликнула Алиса. – Нет! Нет! Нет!
Если бы могла, она оттолкнула бы руку Яблочкова с планшетом. Это не могло оказаться правдой! Это был какой-то злой, ужасный, отвратительный розыгрыш! Наверное, это скайп или что-то вроде того. А девушка просто актриса… Вот почему она так умело и быстро копирует все движения Алисы!
– Хватит! – властно воскликнул Даниил. – Уберите планшет!
– Посмотрите, что вы наделали! – эмоционально воскликнула женщина, и взяла Алису за руку. – Все будет хорошо, родная…
– Нет! – закричала Алиса, не имея сил вырвать свою руку у совершенно чужой ей женщины. Все это какой-то чудовищный розыгрыш, кошмар в котором она застряла, дикий, невозможный сюр… Все это не может быть правдой! – Нет!
Алиса продолжала повторять «Нет», пока не прибежала медсестра со шприцом. Снова укол, снова забвение, снова покой. Перед очередным погружением в сон без сновидений или отдыха, Алиса успела увидеть, как расплакалась мать Анаит и попытки Яблочкова оправдаться перед держащим его за барки Даниилом:
– … она должна была осознать, что смотрит на себя! Сопоставить свой образ с отражением… Даниил Анатолиевич…
В опостылевшей до колик палате Алиса смотрела новости, включенные Даниилом. За окном медленно сгущались вечерние сумерки. Хотелось оказаться там, снаружи. Подальше от света ламп, от врачей, процедур и всего того, что делало происходящее реальным. Возможно, если сидеть там достаточно долго, до того момента, когда ночь укутает все вокруг, даже её покрывалом из тьмы, то можно будет притвориться, что ничего не случилось – ни этой палаты, ни нового тела, ни новой жизни.