Постояльца владелец отеля наказывать не может, но мистер Андерсон все-таки одарил актера неприязненным взглядом. И в кабинете воцарился дух Эдгара Аллана По: застонали-завыли ветры, запахло семейным проклятием.
– Доброе утро, – натянуто кинул мистер Андерсон.
– Доброе! – откликнулся Поттер. – Добрее некуда!
Он хлопнулся на стул, позаимствовал сигаретку мистера Андерсона и воткнул себе в петлицу розу, стоявшую на столе. Если в радиусе пятидесяти миль и существовал еще один такой же жизнерадостный человек, как этот беглец из Голливуда, его еще потребовалось бы долго искать.
– Ну что за наш прекраснейший мир! – воскликнул он. – Что, не это не так? А лично я лучших миров и не видывал. Но вы удивляетесь, почему я тут, хотя, конечно же, радуетесь от всей души! Так вот, когда мы сейчас болтали по телефону… Господи, что за чудесное, что за дивное изобретение! Поистине великий ум, не устаю повторять я, когда в разговоре всплывает имя – Александр Грэм Белл. Да, так вот, вспомнил. Я хочу кое о чем вам рассказать. Нет, не про то, что мир прекрасен. Один такой, знаете, секретик. Хочу поделиться. Потому и прискакал.
Тревожная мысль стукнула мистера Андерсона.
– Надеюсь, в вестибюле за стойкой вы сидели не в этом наряде?
– Именно в нем, – заверил счастливчик, выпуская веселое кольцо дыма. – Грандиозный имел успех! Так приятно видеть любовь публики. Испытывал, знаете ли, трепет писателя, раздающего автографы. Вообще-то этот костюм – неотъемлемая часть секрета. Андерсон, бедный мой старый пень, у вас – неприятность. Ночью я спалил свое бунгало. Дотла!
Каменное лицо мистера Андерсона окаменело вовсе, будто высеченное Гатзоном Борглэмом на выступе скалы. Как часто случалось в обществе Поттера, он попытался сообразить, кого он напоминает себе больше всего: Иова? Да, Иова, после того как бедняга потерял всех верблюдов и покрылся нарывами. Хотя что там! Бедам Иова с его бедами не сравниться. Ведь ему приходится общаться с Мэрвином Поттером.
– Мне так и сообщили, – коротко бросил он.
– A-а, так они не утаивают от вас неполадок? Прибегают к своему боссу с разными мелкими печалями? Похвально, похвально. Мне нравится этот дух доверия и откровенности.
– Конечно, вы курили в постели?
– Да, вывод справедливый. – Мэрвин поправил розу и позаимствовал еще одну сигарету. – К тому же я, если не заблуждаюсь, был «под мухой». Вчера я обручился. Сами понимаете, как бывает, когда сердце молодо, а веселый бог любви творит свои проделки. Ты танцевать готов! Петь! Настроение самое разудалое. Ты тянешься к животворящей Иппокрене, источнику вдохновения, и празднуешь, пока глаза не выскочат из орбит. Ах, любовь, любовь! – заливался Мэрвин. – Может ли что еще сравниться с ней? Но я не должен отнимать у вас время восторгами влюбленного. Вам не терпится послушать о зловещем событии. Изложу самую суть, отметая утомительные прелюдии. Проснувшись от освежающего сна, я увидел, что пожар уже полыхает вовсю, а меня самого вытаскивает из пламени этот достойный восхищения молодой человек.