– Она уезжает на лето в Марвис-Бэй.
– Наши места опустеют.
– Еще как! – возбудился он и замолчал снова. Наконец он глухо застонал. – Черт, как я ее люблю! – проговорил он сквозь зубы. – Господи Боже, как люблю!
Я не удивился, что он со мной откровенен. Почти все здешние молодые люди рано или поздно приносят мне свои тяготы.
Фердинанд отрешенно грыз ручку ниблика.
– Не могу, – сказал он наконец, – не могу попросить такого ангела, чтобы он, то есть она, вышла за меня замуж. Понимаете, всякий раз, когда я уже готов, я кому-нибудь проигрываю. И я теряюсь. Я нервничаю, бормочу, говорю глупости. Хотел бы я знать, кто придумал эту бесовскую игру. Взял бы его и задушил. Наверное, он давно умер. Ну, хоть попрыгал бы на могиле.
Именно тут я понял все, и сердце у меня сжалось. Истина вышла наружу. Фердинанд стал обалдуем.
– Ну-ну, дорогой мой! – сказал я, зная, что слова мои бессильны. – Справьтесь с этой слабостью.
– Не могу.
– Попробуйте!
Он снова погрыз ручку, потом сказал:
– Она просила меня приехать в Марвис-Бэй.
– Что ж, неплохо. Значит, ей нравится ваше общество.
– Да, но какой в этом прок? – Глаза его внезапно блеснули. – Вот если бы я победил хорошего игрока – хоть раз, хоть один раз! – я бы с ней объяснился. – Огонек угас. – Но куда мне!
Что тут скажешь? Я похлопал его по плечу, и вскоре он ушел. Я остался здесь, думая о нем, и вдруг из клуба вышла Барбара. Она тоже была печальна и озабочена, словно что-то ее гнетет.
– Хотелось вам, – спросила она, садясь в соседнее кресло, – дать кому-то по голове чем-нибудь тяжелым?
Я ответил, что это бывало, и спросил, кого она имеет в виду. Она поколебалась немного, но, видимо, решила исповедаться. Одна из радостей старости – то, что мне открывают душу прелестные созданья. Барбару я знал с детства, даже купал ее в те времена. Как-никак это связывает.
– Почему мужчины такие дураки?! – воскликнула она.
– Ты не сказала, кто навел тебя на эту суровую мысль. Я с ним знаком?
– Еще бы! Вы с ним только что разговаривали.
– Фердинанд Диббл? Значит, его ты хочешь стукнуть?
– Именно.
– А почему?
– Потому что он оболтус.
– Ты хочешь сказать «обалдуй»? – спросил я, удивляясь, как проникла она в его тайну.
– Нет, оболтус. Вы подумайте! Влюбился, а признаться не может. Я совершенно уверена, что он меня любит.
– Чутье тебя не подвело. Он говорил мне об этом.