Леди Констанс медленно встала.
– Кларенс, – в ужасе спросила она, – ты ничего не обещал?
– Как же, обещал.
– Какой кошмар! Они немедленно поженятся.
– И прекрасно. Она хорошая девушка. Будет ему верной женой.
– Кларенс, – не сразу выговорила леди, – я найду ее и скажу, что ты передумал. Изменил мнение.
– Какое?
– Такое. Не дашь ему места.
– Я же дам!
– Нет.
Увидев ее взгляд, граф понял, что она не ошиблась. Так часто бывало. Но что с того?
– Конни, – начал он, – ты подумай…
– Хватит, – отвечала она. – Все решено.
И, бросив последний взгляд, она ушла.
Лорд Эмсворт взял свою книгу, надеясь, что та утешит его смятенный дух. Она бы и утешила, но дверь скрипнула снова, и вошла Джейн.
Племянница пэра была третьей в ряду шропширских красавиц. Обычно она походила на утреннюю розу, и вы бы могли подумать, что пылкий любитель роз обрадуется.
Но не думайте. Граф огорчился. Он предпочитал, чтобы розы были помягче, тем более – не хотел, что они глядели на него, как на мокрицу.
Ему удалось припомнить, что Джейн – дочь его сестры Шарлотты, которую сведущие люди считали еще вреднее, чем леди Констанс или леди Джулия. Граф до сих пор вздрагивал от ее давних реплик, а сейчас, посмотрев на племянницу, подметил явное сходство.
Как и мать, она перешла прямо к делу.
– Дядя Кларенс, – сказала она, – что вы натворили?
Граф откашлялся.
– Кто, я?
– Вы.
– Натворил?
– Вот именно.
– А, натворил. Да, да… Ты о чем?
– Вы прекрасно знаете. Тетя Конни говорит, что вы передумали.
– Я? Э-э-э… Мня-а…
– Так передумали или нет?
– Мня-э… Д-да. П-п-передумал.
– Нет, надо быть такой мокрицей! – вскричала Джейн. – Склизкой, мерзкой, гадкой, бесхребетной мокри…
Граф многого ожидал, но все-таки затрясся.
– Разве можно так говорить с дядей? – спросил он, стараясь изобразить достоинство.
– Знали бы вы, как я хочу говорить! – воскликнула Джейн. – Передумали… А где же честь? Где милосердие? Нет, каков мерзавец!
– Я не мерзавец.
– Мерзавец, мерзавец. Губите мне жизнь. Ну, ничего! Я все равно выйду за Джорджа.
Граф искренне удивился:
– За Джорджа? Конни говорила, что ты любишь девонширского субъекта.
– Его зовут Джордж Аберкромби.
– Вот как? – Граф успокоился. – А я-то подумал, что ты про Джорджа. За него ты не можешь выйти, он маленький. Сколько ему? Десять? Одиннадцать?
– Дя-дя!
– Да, моя дорогая?
– Не говорите глупостей.