— Эта дурацкая сумка сожрала мой мобильный, – попыталась пошутить.
Игорь смотрел, не моргая, медленно изучал моё лицо. Складывалось ощущение, что он пытается принять какое-то решение. В радужках глаз сквозила легкая злость, то ли на меня, то ли на себя. Вообще сложно понять мужчину, который постоянно ставил барьер. Он словно закрывался от меня. Был слишком сдержанным и недоступным. Наверное, типично для человека с его профессией. Но такое поведение напоминало игру в одни ворота.
— Вам одолжить мобильный?
— Дядя Игорь, вызовите нам просто такси, пожалуйста, – внесла свою лепту Николь.
Мужчина вопросительно вскинул вверх брови, оценивая ситуацию, а я скрипнула зубами от досады.
Задушу! Вот как только скроемся с посторонних глаз, я эту малявку просто….
— Милана, давайте я вас подвезу.
Мелкие запрыгали от радости, а я совсем растерялась. Принять его предложение было как будто неправильно, но, с другой стороны, отказывать, наверное, глупо. Окончательно запутавшись в своих собственных рассуждениях, я протянула что-то невнятное. Дети приняли этот звук за согласие и помчались к припаркованному автомобилю. Авдеев продолжал сверлить меня взглядом, и почему-то от такого явно не простого внимания хотелось спрятаться. Не нравилось мне пламя, горевшее в этих глазах.
— Ваш спутник решил вас покинуть?
Челюсть моя отвисла до самых пят, ей-богу. И даже не от самого вопроса, а от того, каким тоном это было произнесено.
Да он ревновал! Или нет? Я совершенно запуталась и покраснела.
— Ладно, если вам, конечно, не сложно подбросить меня к офису, где я работаю. Там осталась моя машина.
Я намеренно проигнорировала вопрос. Да и что было ответить ему? Оправдываться не собиралась, объясняя, что это всего лишь клиент, и так вышло, что мы приехали вместе. Во-первых, не видела смысла, во-вторых, мысль, что он ревнует, здорово возбуждала.
Авдеев недовольно сжал губы, но промолчал. Глаза его продолжали пылать яростью. Теперь мне был понятен этот огонь. Огонь ревности. Александр однозначно относился к тем мужчинам, которые могут создать конкуренцию.
Непонятно, заметил ли Авдеев, что я поняла его чувства, но, пока витала в размышлениях, мужчина взял себя в руки. Голубые глаза стали холодными и отстраненными. И он вновь закрылся. Захлопнулся в непробиваемую ракушку.