Сам Микаэль не был магом, потому в этом вопросе просто доверился брату. И вместо споров на данную тему, он решил спросить ещё кое о чём. О том, что было едва ли не важнее присяги императору.
– Что собираешься делать с женой? – Осторожно произнёс маркиз, отмечая, как каменеют при этих словах плечи кузена. – Пусть девчонка могла и не знать куда лезет, но по её милости ты лишился всего. И богатств, и земель, и даже права жениться на женщине, которую ты бы выбрал сам.
Сказанное стало для Дастина как масло, вылитое в огонь, но он сдержал гнев и почти спокойно поделился планами:
– Прикинусь тобой, приближусь и понаблюдаю. Наказать, – тут Дастин замолчал, а затем ядовито продолжил, особенно выделяя первое слово, – жену за содеянное – всегда успею. На беду этой самой Эвелин, как только я хоть раз коснусь её, она больше не сможет скрыться от меня. Брачная клятва моей семьи имеет не только минусы, но и очень заманчивые для меня плюсы.
Увидев нехорошую улыбку на тонких губах кузена, Микаэль передёрнул плечами и, почти чувствуя вину перед девушкой, сказал:
– Главное не сверни ей шею при первой встрече. А то потом твоим наследником сможет стать только бастард. Чтобы сбросить с себя оковы, ты должен дать ей умереть своей смертью.
– Какой наследник и чего? Ты же сам меня только что убеждал, что мой план чистое самоубийство, – насмешливо произнёс герцог.
– Это называется «переживать за твою жизнь», дорогой кузен, – устало отмахнулся маркиз, уже жалея, что поднял эту тему. Уж с чем-чем, но со своей семьёй Дастину разбираться самому.
На очередную порцию волнений, герцог только фыркнул:
– Ну что же ты, Мик, не обижай меня. Лучше уж уважь и начни переживать за тех, – тут голос Дастина начал наполняться металлом, – по чьей милости я оказался у Теневого Разлома, где едва ли не поплатился своим даром, когда, подыгрывая коварному плану, закрывал его. Но даже так, всё было бы иначе, если бы не предательство Шереха. Добавил же он мне проблем.
– Зато теперь тебе не надо ломать голову кого взять в жёны, – попытался было пошутить Микаэль, за что нарвался на более чем угрюмый взгляд.
– Слабое утешение, – отметил герцог, – потому что если та девица окажется хоть наполовину так стервозна, как о ней говорят, я буду вынужден согласиться на бастарда. Ни к чему следующему герцогу дурная наследственность.