– Гулять! – призывно выдохнул Андрей, включая свет в коридоре – Гулять, гулять – теплея голосом, он встретился с глазами лабрадора и собака, в который раз простила его, радостно поднявшись ему навстречу и нетерпеливо завиляла хвостом.
Он торопливо нацепил видавший виды ежедневный ошейник, пытаясь совладать с напором бьющегося в его руках зверя и в этот миг, его кольнула странная мысль, что он желал бы поделиться с Лаки возможностью жить дольше, уготованных ей собачьим веком лет..
На улице, когда они вышли туда, хлопнув дверью подъезда, совсем рассвело. Одинокие ранние прохожие торопились по своим делам, редкие машины пролетали, окрыленные отсутствием пробок, а в окнах домов постепенно расцветали огни ламп, приходящих на помощь людям в борьбе с темнотой.
С трудом удерживая рвущегося с поводка лабрадора, Громов по цыплячьи подскакивал вслед рыскающей в разные стороны собаке, которая успевала одновременно обнюхивать все потайные собачьи метки, не забывая оставлять свои.
– Отпустить что ли – подумал вслух Андрей, решив изменить своим правилам никогда не спускать Лаки с поводка около дороги, но оглядевшись и решив, что в столь ранний час машин и собачников мало, подтянул к себе упирающегося лабрадора, не привыкшего к свободе во дворе и отстегнул поводок.
– Гуляй – негромко произнес он ей и Лаки, не веря своему счастью засеменила лапами, а потом, почувствовав свободу рванула нарезать круги от избытка чувств. Андрей с улыбкой наблюдал, как Лаки радостно скачет по газонам, распугивая тучных голубей и на ее морде светилась настоящая собачья улыбка, которую мог видеть каждый, кто искренне любит животных.
Привлеченная чьим то движением, Лаки неожиданно для Громова ринулась в сторону, перемахнув по дороге высокий парапет и не замечая опасности, понеслась в сторону широкого шоссе.
– Стой! – заорал Громов, судорожно размахивая руками – Лаки, стоять! – и в тот момент, когда он кинулся вдогонку за скрывшейся за деревьями собакой, раздался истошный визг резины и глухой удар, который он услышал, словно набат колокола, взведенный пружиной над ухом и в этот момент, как будто выскочил из оболочки, державшей в неведении его разум, в теле обычного человека.
На шоссе, приткнувшись к обочине, притулились старые жигули и молодой парень, выбравшись из за руля, растерянно закрылся руками, словно защищаясь от набегающего на него Андрея.