— День добрый, привратник Ласко, — думаю никто, даже сам Брендт, не знал, как по-настоящему звали этого верзилу. Поговаривали, что его нашли в каком-то цирке, где он показывал чудеса силы на потеху публике. История банальная и достаточно дубовая, но, глядя на завитые вверх усы в стиле Сальвадора Дали, я готов был согласиться с этой теорией.
— Приветствую, капитан Макаров, — голос, напоминающий гул ветра в водосточной трубе.
— Господин Брендт уже прибыл? Я мог бы переговорить с ним лично?
— Господин Брендт прибыл, — эхом отозвался привратник. — Он не желает видеть никого заранее, — после недолго раздумья ответил Ласко. Я уже хотел отойти в сторону, когда громила окликнул меня. — Капитан Макаров, господин Брендт просит вас не беспокоиться. Он обсудит с вами все детали контракта сразу после брифинга.
— Благодарю вас, — с услужливой улыбкой ответил я. Брендт видел и слышал все, что происходило в этой комнате. У Ласко был едва заметный наушник, через который Брендт и передал свое сообщение.
Выходит, Брендт что-то задумал, касаемо моей персоны. Что ж, остается только дождаться завершения брифинга. Может так получиться, что все мои приготовления излишни и я получу желаемое место командира просто так. Я не особо верил в идеальные сценарии, но вдруг это был тот самый случай?
Брендт вышел ровно в условленное время, в сопровождении парочки орденоносцев. Древний обычай, в котором не было никакого смысла. Молодые ребята несли флаг и регалии господина Брендта, хотя по их испуганным глазам было понятно, что они впервые оказались в окружении такого количества наемников.
Мы с Риччи уселись чуть сбоку, Аллигатор сидел в паре рядов от нас. В зале поместились пять сотен пластиковых, простых стульев, на которых сидели лучшие наемники мира. Ну, или одних из лучших, тут смотря с какой стороны смотреть. Я уже давно привык к такой картине, но все еще помнил, как впервые оказался на подобном брифинге. Глаза голодных волков, наемных убийц и самых отъявленных негодяев — это не то, что хочется пристально рассматривать. Мы не были лордами, рыцарями или самураями. У нас не было регалий и доброго имени. С испокон веков наш род называли головорезами, ублюдками и продажными засранцами.
— Худшие из людей и лучшие из солдат, — громко провозглосил Брендт, занимая свое место у стола. — Я рад приветствовать вас на своем корабле!