И так этот самый дядька за мзду в
свой карман — спокойно выпускал из казарм. Что было довольно
удобно, и Мышкин сразу пообещал мне устроить променад по ночным
заведениям Москвы. Сам он за прошлый год успел провести неплохую
разведку боем по барам, ресторанам и даже домам терпимости.
Сын Уральского Князя мог позволить
себе жить на широкую ногу — так как каждую неделю получал из дому
довольно увесистый перевод, что пополнял его счет в Императорском
Банке. Ругани у него с отцом не было — счастливое дитя.
— Так что — готовься, — закончил
Мышкин. — Форма одежда свободная.
И гордо удалился в соседнюю комнату,
громко хлопнув дверью, оставив меня в судорожных подсчетах — какой
суммой я располагаю на данный момент и могу безболезненно потратить
на внезапно образовавшийся загул.
Выходило, что немного и это навевало
не на самые приятные мысли.
Залезать в долги к
новообразовавшемуся приятелю — я, разумеется, не собирался.
Эх… где наша не пропадала. Я мысленно
махнул рукой и пошел потрошить рюкзак в поисках нормальной одежды.
Где вы видели морского офицера, что не промотает жалование в первый
же день схода с корабля? То, что я ещё только учусь — не проблема.
Надо начинать соответствовать уже сейчас.
А еще надо было принять душ и
поводить по щекам опасной бритвой — избавляясь от предательского
юношеского пушка.
Лист пятый.
… носил довольно забавное название —
«Залечь на дно».
Что имели в виду хозяева оставалось
загадкой. То ли залечь после выпивки, то ли что посетители от
кого-то скрывались. Я склонялся ко второй мысли, так как Мышкин
поделился новостью, что это любимый бар всех учеников Морской
школы.
И начинать познавать веселую жизнь
лучше отсюда.
Княжич огляделся и весело помахал
рукой какой-то компании, что сидела за дальним столиком. Из-за
скудности в освещении я смог разглядеть там только трех парней и
трех девушек. Возможно там находилось и больше.
В этот момент Мышкин подхватил меня
под руку и буквально на буксире поволок именно туда.
— Нам ещё пить штрафную, княжич, —
обрадовал он меня. — Так что не отставайте.
Я внутренне содрогнулся. До сего
момента все мое знакомство с алкоголем было ограниченно тремя
случаями. Выпитой отцовской рюмки рябиновки на Новый год, но так
как мне тогда исполнилось всего десять, то пороли первого числа
меня нещадно. Второй был на мое совершеннолетие, что было полгода
назад. Все-таки восемнадцать лет. И последний — я выпил на прощание
со своим детским учителем три дня назад.