После того, как хэджа мной налюбовалась и отметила для себя всё самое главное, начались пытки под названием «красота требует жертв». Удивительное дело, но больно почти не было, даже эпиляцию я перенесла достаточно спокойно, выяснив, что в воске, которым меня намазали, есть анестетик.
Маникюр, педикюр, эпиляция, масочки и обертывания на всё тело, подровнять брови, подстричь волосы – всем этим занимались сонные работницы борделя, которых Магдалин вызвала сразу, как только определилась с фронтом работ. Как только последняя из них отчиталась, что дело сделано, хэджа позволила мне надеть лишь своё бельё, прихватив остальное в руки, и повела дальше по коридору.
Одевать.
Помещение, куда мы пришли, походило на роскошный шоу-рум, заставленный стойками с самой разнообразной одеждой: от костюмов горничных до вечерних нарядов, от непонятной конструкции из ремешков до полноценных свадебных платьев.
Безошибочно определив мой размер, хозяйка борделя выбрала из всего этого великолепия пять платьев, но в итоге мы остановились лишь на трёх. Тёмно-синее, почти черное в пол, расшитое пайетками. Облегающий верх, длинный полупрозрачный рукав, глубокое декольте, но ниже бедер – модель годэ, стекающая к лодыжкам плавными волнами. К нему Магдалин подобрала лишь длинные серьги из бисера, переплетенного ярусами, и образ стал завершенным. Второе платье выглядело куда развратнее – темно-алая шелковая комбинация на тонких бретелях, но снова в пол, однако накинутое на плечи дымчато-серое норковое манто смягчило впечатление и, если честно, я согласилась на образ лишь из-за манто. Красивое, зараза! Из украшений снова крупные серьги, но не висячие, а из черненого серебра с темно-бордовой вставкой, и заколка в волосы с фазаньими перьями.
В третье платье я влюбилась с первого взгляда: до невозможности романтичное, чуть ли не свадебное. Из набивного шелка цвета шампанского с растительными узорами чуть более светлого оттенка. Верх облегающий, без бретелек, низ - свободно струящийся по ногам. Вместо полноценных рукавов – кружевное подобие болеро, но без верха, так что плечи всё равно открыты. Этакая кофточка длиной десять сантиметров, закрывающая лишь полоску кожи над лифом. К нему Магдалин нашла белоснежную шапочку, вязаную крючком в крупную сетку и украшенную на этот раз уже белыми перьями и прозрачными стразами по «бриллиант», и длинные белые серьги-капли из перламутра.