– Представь себе! – с вызовом смотрю ему в лицо. Что, Михаил Юрьевич, прифигел? Не ожидал от правильной скромной девочки таких фортелей? Привыкай! Я уже давно не нежная маргаритка.
– Охренеть ты жжёшь! – Михаил ошарашенно трясёт головой.
– Если минутка нравоучений окончена, то я пойду.
Не вижу смысла продолжать бесполезный разговор. Абсолютно очевидно, что Соболев попросил зайти к нему, чтобы вынюхать про моего гостя, а вовсе не ради обсуджения завтрашнего совещания с начальством.
– Иди, конечно. Но задумайся хорошенько: как этот мужик нашёл тебя, если ты ему ничего не рассказывала? Сложи два плюс два, Дашуня. Ты же умная девочка.
До самого вечера думаю над словами Соболева. От идеи ужина с Давидом, впрочем, не отказываюсь. Достаю чёрное шёлковое платье-комбинацию из шкафа и кружевное бельё. Мысленно хвалю себя, что привезла босоножки на каблуке. Хотя эта командировка не предполагала работу во время деловых ужинов, я на автомате положила в чемодан вещи, в которых не стыдно выйти в люди. Переводчику нужно быть готовым к любому развитию событий. Неизестно, что стукнет в голову заказчику. То тебя загонят в литейный цех, то на полигон, то на светский раут.
Могу предположить, как Давид отыскал меня в Колумбии. Это не такая уж проблема, ведь я нахожусь здесь по официальной линии. Судя по всему, у моего случайного любовника есть нужные связи, которые помогли ему получить информацию в консульстве. Но вот, как он выяснил, что я нахожусь именно в этой стране? Загадка. И потом, спроси он про «Агату», да ещё безо всякой фамилии, ему бы ничего не сказали.
В мозгу начинается броуновское движение. Как Давид узнал моё настоящее имя и фамилию? Вспышка озарения приходит внезапно, когда я нагибаюсь, чтобы застегнуть босоножки. Я же называла ему номер комнаты в гостинице в Стамбуле. Фак! Дальше было дело техники и денег. Подкупить работника на рецепшен и выспросить все данные.
Из-за высокой влажности и жары укладывать волосы бесполезно. Поэтому собираю их в высокий пучок. С макияжем аналогичная история. Не успеешь выйти на улицу, как всё поплывёт. Ограничиваюсь тушью для ресниц и прозрачным блеском для губ.
Внутри появляется уже знакомый мандраж, как было в первую встречу с Давидом. Будто я делаю что-то запретное.
Ровно в восемь вечера спускаюсь в фойе гостиницы. Специально пошла по лестнице, прогнорировав лифт, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из нашей группы. Если повезёт, то свалю незаметно.