Горничная помогла мне переодеться, избавив от тяжелого, роскошного платья и помогла распустить прическу. Больше я в ней не нуждалась и отпустила отдыхать, сама стала расчесывать волосы.
Они редко теперь в свете появлялись, исключительно на мероприятиях которые нельзя было пропустить и изредка в театре… За прошедшие полгода, я видела их второй раз всего. И оба раза издали только. Кажется, мои родители выглядели так же, как я помнила. Значит здоровы… Кроме старой сплетни обросшей досужими домыслами до нелепости, об их пропавшей дочери, я ничего больше о них не слышала. Мои очень осторожные расспросы ни привели не к чему, и я сделала вывод, что их жизнь особенно не изменилась. Конечно сложно было судить издали наблюдая, благородные господа не выставляют свою жизнь напоказ. Но и отсутствие новостей тоже новость, если подумать. Мне этого было достаточно. Я знала что они здоровы и в их жизни больше нет особых потрясений.
Я же не ждала и вовсе не хотела, чтобы с ними случилось что-то плохое. Одна ночь не могла перечеркнуть наших счастливых лет. Просто я отучила себя вспоминать о них слишком часто. Это все равно всплывало само по себе. Но каждый раз, когда какая-то мелочь задевала этот пласт в моей памяти, я не могла не вспомнить, чем все закончилось и это было слишком больно. Дорогие моменты будто совсем другой смысл приобретали, обесцениваясь словно запачканные. И так каждый раз и легче не становилось. Так рвать душу постоянно просто невозможно.
Что уж говорить о встрече, пусть я только мельком позволила себе на них взглянуть. Я заснула только к утру, измученная слезами и воспоминаниями до полного бесчувствия.
— Вы опять нервничали, — едва переступив порог, непонятно каким образом определил господин Крокаш. А ведь я, ожидая его визита, перед зеркалом битый час просидела, пытаясь скрыть следы прошедшей ночи.
— Снова вы требуете от меня невозможного, — улыбнулась я, пытаясь развеять его недовольство. — Я же живой человек и иногда со мной случаются радости и неприятности.
— Я уже устал вас предупреждать, — не купился он на мои слова и улыбки.
— Вот и не будем об этом сегодня.
Служанка вышла и я прилегла на софу и протянула ему руку, демонстрируя редкостное послушание.
— Люса, ты же знаешь, что это не шутки.
— Знаю. Но я не специально так делаю, ты же прекрасно понимаешь.