Человеческий улей уходил на многие километры вверх, протягивая
шпили в небо, и вниз, вгрызаясь в кору планеты, стремясь добраться
до ядра. Поэтому Маркус не терял ни минуты, оставляя за спиной
километр за километром, поднимаясь вверх и спускаясь вниз, петляя
среди заброшенных мануфакторумов, жилых блоков и храмов.
Он оставил спутницу у одного из забытых лифтов, который мог
вознести её к верхним уровням улья, достаточно лишь предъявить
полномочия или убедить Дух Машины в абсолютной необходимости
поездки. Теперь ищейки пойдут по ложному следу. Возможно, первая
сестра по культу выживет. А пока что вирус будет улучшать её тело.
Медленно, незаметно и неотвратимо. Если Паолина достойное Дитя
Знания, то Архитектор Судеб, Та-Что-Жаждет и Отец Чумы одарят её,
воплотят желания, дадут силу и красоту. Кровавый Бог... могла ли
привлечь трусливая женщина его внимание? Маркус сомневался.
Игнис шёл, ведомый чутьём, спускаясь всё глубже, и вскоре его
чуткий слух уловил такой знакомый гул машин. Не просто вечных
механизмов, превозмогавших время и износ, а сосредоточенный и
осознанный рокот умасленных шестерней и приводов, знавших любящую
руку техножреца. Игнис остановился. Он был вооружён, у него имелась
какая-то броня, содранная с так удобно подвернувшихся сорориток. И
пусть тело ещё не переварило освящённый керамит, от обычных
лазганов и стабберов он защищён. Ему не страшны скитарии или
гвардейцы.
Облитератор окинул взглядом безжизненный, едва освещённый пейзаж
глубокого подулья. Огромные колонны терялись во тьме, между ними
когда-то стоял завод. Производство. Огромная шестерёнка
марсианского жречества на полуразрушенной стене была одним из
немногих источников света в этом тёмном царстве. За ней ухаживали.
Чистили. Ремонтировали. В этом царстве забвения среди мутантов и
бандитов нашлось место, где власть держали Механикум.
От Маркуса не укрылись характерные выбоины от свежих болтерных
разрывов, оспины попаданий из лазганов и оплавленные остовы
чего-то, попавшего в прицел лазерной пушки. Инфодемон в его голове
взвыл от удовольствия, рассчитывая траектории выстрелов. Они так
давно не кормились знанием о битве.
— Маркус Фабий, ты должен сделать шаг вперёд и погрузиться в
битву! — прошипел на грани слышимости искуситель.
— Ты сам видишь эту восхитительную поэму обороны, написанную
каллиграфическим почерком огневых мешков и кинжальной дистанции
боя, — хмыкнул облитератор.