— Звучит не так уж сложно, — отозвался я.
— Именно. И вот еще. — Багратион на мгновение задумался — будто сомневался в чем-то, — но потом засунул руку в открытый ящик стола: — Держи.
Перстень. Из блестящего желтого металла. Вряд ли латунь — скорее уж самое настоящее золото. Даже не взяв неожиданный подарок в руки, я понял, что он точно будет мне великоват… Да и какая разница? Такие украшения уж точно не следует носить открыто.
Массивную печать украшал тонкой работы щит с двуглавым имперским орлом, за которым расположились два скрещенных меча. Эмблема Третьего отделения. Непростая вещь… была бы непростая, даже окажись она просто куском металла с символом тайной полиции.
Но Багратион дал мне нечто большее. Я чуть ли не полминуты вглядывался в изящный контур плетения. Легкий, почти незаметный в толще материала перстня. Он едва ли предназначался защитить меня, сработать маячком — или наоборот, атаковать врагов. Силы я почти не почувствовал — зато мастерства было хоть отбавляй. Тонкий и сложный магический вензель не имел какой-то особенной и значимой функции — зато однозначно указывал на ранг, мастерство… пожалуй, даже на саму личность владельца.
Надежнее, чем подпись.
— Это украшение… скажем так, откроет некоторые двери. И поможет убедить некоторых людей. — Багратион сдвинул брови. — Но ты должен понимать…
— …Что не следует размахивать им направо и налево, — кивнул я. — А лучше вообще никогда и никому не показывать. Использовать на собственное усмотрение в крайних случаях, когда все прочие меры уже испробованы.
— Если бы хоть четверть из моих людей были бы такими же догадливыми, как ты, Саша, — Багратион протяжно вздохнул, — у государства бы уже давно не осталось врагов. Как внутренних, так и внешних… А теперь ступай. Не хватало еще доказывать твоему дедушке, что я вовсе не похитил тебя и не держу в застенках.
— Дедушка… — вспомнил я. — Сколько из того, о чем мы сегодня говорили, я могу рассказать своей семье?
Не то чтобы я действительно собирался соблюдать какую-то особенную секретность. Но вопрос все-таки задал.
— Ровно столько, сколько посчитаешь нужным. Решай сам. Думаю, это тебе вполне по силам.
Вполне.
Уже открывая дверь кабинета, я обернулся. Багратион снова взялся за перо, но к работе еще не вернулся — смотрел прямо на меня. Требовательно и сосредоточенно, вдумчиво — но одновременно и с мягкой улыбкой, которую я никогда не видел ни у деда, ни у Андрея Георгиевича. Только у Кости… но это было что-то другое.