Петра снова вскинула руку, и бандит,
едва поднялся, вдруг резко скакнул в сторону и заехал лбом прямо в
столб. Тот аж треснул, а злодей просто сполз вниз безвольным
киселём.
Лука вскочил, удивлённо потирая
ушибленный лоб, и, снова улыбнувшись как ни в чём не бывало,
побежал к медоежу. Тот как раз положил лапу на притихшего бандита,
который даже боялся пошевелиться…
Я почувствовал, как внутри меня снова
закипает гнев, который не исчезнет, пока я не сотру в порошок того,
кто посмел тронуть моего человека… мою семью!
Моё рычание, видимо, вырвалось
наружу, потому что чародейка с подозрением покосилась на меня. Но
тут же в ужасе схватилась за голову:
– Мои воины! Их просто убили… Но кто
посмел? Что это за бандиты?!
– А ты как спаслась? – всё же спросил
я.
– Я почуяла засаду, но… но… слишком
поздно! Я пыталась с помощью магии сбить им прицелы, но… Одна
стрела пролетела вот здесь, – он показала локон, срезанный
кончиком, и надорванный на плече балахон, – А моим воинам так не
повезло. Я же не боевой маг… Я и не думала!
Да уж, Отец-Небо и Вечное Древо,
сегодня ваша щедрость не знает границ. Только удача помогла
избежать беды и сгладить мой просчёт.
На рёв медоежа прибежали растерянные
Виол и Креона, за ними, беспокойно охая и ахая, спешили старики
Инга и Эрик.
Хладочара совсем недавно вышла из
бани, вся распаренная и расслабленная, а бард сразу сиганул за ней
в дом, видимо, пытался поймать какой-то момент, вознамерившись
насладить слух чародейки своей поэзией… Ну и соблазнить,
естественно. Я как раз слышал в окнах, как Креона ругалась на чём
свет стоит на приставучего барда, когда Петра влетела во двор.
Разогнавшийся с крыльца Виол тут же
сбавил ход и замер, растерянно уставившись на Петру. Чародейка
земли равнодушно мазнула по нему взглядом – работает магия, всё же
делал настоящий мастер – и потом с уважением кивнула Креоне:
– Госпожа Креона, простите, что так
внезапно… Вы не могли бы услужить мне и позволить вашему
телохранителю проводить меня до города? Под Камнеломом завелись
бандиты, и я… ох… – она уткнулась лицом в ладони и вдруг
заплакала.
Да, девушке пришлось сегодня нелегко.
Из грусти в радость, из радости в страх – не каждая душа такое
выдержит…
Виол, протянув руки, тут же чуть было
не рванулся к рыдающей Петре обнять и успокоить, утешить,
приласкать, поцеловать… но вовремя перехватил мой взгляд, и сразу
как-то сдулся. Всё-таки мужская сила ему была всё ещё нужна.