- Нет, я не хочу... - шепчу я, чувствую, как слезы снова наполняют глаза.
- Тебе понравится, - стирая слезинки, говорит Никита. - Когда мы будем в тебе, ты будешь стонать от удовольствия, зажатая между нами, и будешь просить ещё. Поверь.
Не буду! Не буду! Хочу кричать, но сил нет.
- Я не хочу, - шепчу я.
- Долго вы там? - из комнаты зовет Влад, и меня начинает трясти.
- Успокойся, - тон Никиты меняется. Снова становится жёстким и злым. - Я не хочу тебя бить. Так что прекрати истерику. Я ведь хорошо к тебе отношусь. Даю возможность привыкнуть, не требую ничего сразу. Почему ты не ценишь?
Молчу. Он не услышит меня. У него своя правда и, по его мнению, он просто сама любезность. Вон даже привыкнуть позволяет. Не знаю, как он понял моё молчание, но говорить больше ничего не стал. Развернул меня и подтолкнул в сторону спальни, где уже в кресле сидел Влад. На нем не было рубашки и ремень тоже уже был расстегнут.
Никита поставил меня лицом к своему другу, от взгляда которого захотелось прикрыться. Но мне не дали такой возможности. Никита стоял за спиной, он гладил мой живот, сжимал в руках грудь, играл с сосками, целовал плечи и шею. Но во мне это не вызывало желания. Все, что я испытывала – это отвращение. К мужчинам, да и к себе. Наверное, кто-то бы сказал: нужно бороться до конца. Но навряд ли этот кто-то был на моем месте. Уверена, моё сопротивление для них – это то же, что мошка для слона. И я не уверена, что они не применят силу. Поэтому я просто терплю. Ведь рано или поздно это закончится. Закрываю глаза. Стараюсь убедить себя, что меня здесь нет. Это не со мной.
Рука Никиты спускается вниз, задевает лоно. Там сухо и его движения опять приносят неприятные ощущения.
- Ты привыкнешь, - шепчет он, убирая руку.
Он отходит, и я слышу, как он раздевается, как открывает упаковку презерватива, как щелкает крышка и по комнате разносится приторный запах клубничного лубриканта. Кажется, я больше никогда в жизни не буду есть клубнику. Он тянет меня на кровать, снова ставит на колени лицом к Владу. Сжимаю в кулаках покрывало, молюсь, чтобы поскорее все закончилось.
Его руки все ещё пытаются меня возбудить, но не зря говорят, что женский оргазм – он в голове. А там только отвращение. Поняв, что реакции от меня он не получит, он входит грубо и до упора. Я даже на мгновение открываю глаза и натыкаюсь на Влада, который уже освободил свой стоящий член. Снова зажмуриваюсь. Меня нет, меня здесь нет, а тело – оно выдержит.