- Ешь! – сам не заметил как перешел на «ты».
- Но я правда не хочу.
- Могу покормить. Хочешь?
Она смутилась, перевела взгляд на тарелку.
- Ложки нет, - пробормотала она.
Точно, суп погрел, а ложки не подал. Быстро исправил ситуацию.
- Хлеб. Кто же ест суп без хлеба, - на кухню вернулся Лёня. Он быстро достал хлеб, отрезал идеальный ломтик и подал его Анастасии.
Невозможно поверить, но этот пацан даже меня заставляет есть с хлебом. Иногда он напоминает мне старика со всеми своими правилами и высказываниями. Но видимо, сказывается воспитание бабушки.
Под нашими пристальными взглядами Анастасия съела пару ложек супа.
- Прекратите, пожалуйста, - она уставилась мне в глаза.
- Что?
- Так смотреть. Мне и так есть не хочется, а тут Вы...
- Лёня, проследи, чтобы наша гостья все съела. А потом покажешь ей комнату. А я не буду Вам портить аппетит, Анастасия. Если что-то будет нужно, обращайтесь к Лёне.
Я поднялся из-за стола и пошёл к себе, по дороге отругав себя за то, что действительно пялился на неё. Я видел её сотни раз, но никогда такой настоящей. Слабой и потерянной. Даже тогда осенью она хоть и боялась, но оставалась сильной, а сейчас... Сейчас хотелось её обнять и пообещать, что все будет хорошо. Обнять хотелось особенно. Вот и ушёл, не сопротивляясь.
Через минут двадцать Лёня заглянул в кабинет и сообщил, что Анастасия Павловна все съела. И что он проводил её до комнаты и даже заварил ей чай.
- Спасибо, можешь на сегодня быть свободен, - парень ушёл.
Я достал из ящика упаковку таблеток. Нет, это не наркота и не колеса – просто хорошее снотворное, и пошёл к Анастасии.
17. 17 глава
17 глава
Анастасия
Неделя. Сегодня неделя, как пропала Яна. Если первые дни я сначала ждала, потом искала выход, просила о помощи, то последние два дня сил просто не осталось. Я так устала. Я не могу есть, спать... Мои нервы на пределе... Мне кажется, ещё чуть-чуть и я сойду с ума. Я не выхожу из квартиры в какой-то больной надежде, что Яна придёт домой.
На работе хозяин дал отпуск. Вика заходила пару раз, пыталась поддержать. Ответов никто не давал. На мои звонки следователь говорил:
- Идёт работа. Будут новости, сообщим.
А когда они будут, эти новости? И какими они будут? Я стараюсь думать о хорошем, правда. Представляю, как Яна возвращается домой и болтает без умолку как всегда, смеётся. А потом приходит отчаяние, что этого никогда больше не будет. И тогда страх, просто дикий ужас сковывает все тело.