— Не свисти, денег не будет.
Но меня со стола сгонять не стал.
— Кстати, а почему в интернете пишут, что Кирилл — владелец холдинга, а ты так, брат? — Я покрутила в воздухе кистью и наморщила нос, показывая степень пренебрежения.
— Так надо, — отрезал Юра, снова уставившись в экран.
Кирилл подскочил и, обогнув стол с противоположной от меня стороны, тоже уставился в экран.
— Вот тут вы хорошо смотритесь. А здесь у Варьки глаза, как у лемура, — начал отсыпать комментарии младшенький.
— Угу, — кивнул старший, — «Варькины блюдца».
— А ты уже ей и прозвище придумал. Это так ми-и-ило, — кривляясь, протянул Кирилл.
— Мне вот интересно, — никак не отреагировав, начал Юра, — фотографий всего пять гуляет в интернете. Хороших, постановочных. То есть слил фотограф. Но за большее количество ему не заплатили, что ли? Тогда где слух о том, что изначально жених и невеста не те? — Он машинально взял карандаш со стола и начал крутить между пальцами, а я зависла на созерцании красивых рук мужчины.
— Так еще не вечер, — вставил мнение Кир.
— Думаешь? Может. Но кто-то данные Варвары слил журналистам.
— Да? — Кирилл посмотрел на меня. — Что, уже достали?
Я кивнула.
— Причем на работе, — пояснил тот брат, который мне муж. — А живешь ты не по прописке, верно?
— Верно. — И тут я подумала, что зря маму не предупредила. Очень зря.
Как в ответ на мои мысли зазвонил в сумке мобильный телефон песенкой мамонтенка из советского мультика. Я соскочила со стола, метнулась к креслу и, нашарив телефон в сумке, нажала прием.
— Варвара, — голосом моей строгой маменьки завопила трубка. И это был плохой знак.
Если мама называет меня полным именем, то дело труба. Фишка в том, что Варварой меня назвал отец, выиграв у мамы в карты. Маме же имя не нравилось категорически, но переубедить отца она не смогла. Так и стала я Варенькой, Вареником, Варежкой, а если провинюсь, то Варварой.
— Тут к нам в дом пытаются пробраться люди с журналистскими корочками, утверждая, что ты замуж вышла, и требуют интервью. Это шутка такая?
Я вздохнула, покосилась на заинтересованно прислушивающихся братьев и ответила:
— Ой, мам, тут такая ерунда приключилась. Замуж-то я вышла, но так, понарошку. А журналисты, они же такие, сама знаешь, чего только не напридумывают.
Трубка замолчала на мгновение, а потом выдала: