Я еще раз вздохнула, но промолчала.
И на вечеринке, устроенной мною в новой отремонтированной квартире, куда я пригласила Иришку и Любу, чтобы выпить лимончелло, раздать подарки и показать свои картины, которые сделала перед отлетом, тоже промолчала.
А что говорить, когда деньги оказались дороже дружбы?
— Повезло тебе, Варь. — Растянувшись на бежевом диване в гостиной, Верушка крутила в руках керамическое блюдо удивительно глубокого синего цвета с изящным растительным орнаментом. Красивые керамические наборы посуды я привезла для подруг специально, зная, что они оценят.
И они оценили. Каждая по-своему.
Иришка искренне восторгалась, перебирая тарелочки и чашки, улыбалась и благодарила. Верушка же, напротив, поджала губы и сухо бросила: «Спасибо». А потом и вовсе начала непонятный разговор.
— Вот и за что тебе так счастья привалило? Сидела же на попе ровно, палец о палец не ударила. Нет, я не завидую! Просто тоже так хочу. Скажи мне, на какой перекресток выйти, чтоб счастье свое найти! И квартира тебе, и Италия, и даже денег отсыпали, а ты за это ничего мужу своему и не сделала, даже удовольствие не доставила.
Я в душе понимала, на что Вера злится. Вышла она замуж рано, еще в университете, за мужчину успешного, вдвое старше нас. И если до свадьбы жизнь ее была похожа на сказку в достатке, в бриллиантах и мехах, то после — суровая экономия. Муж, со слов Верки, оказался прижимист, скуп и дотошен. Он, подсчитав стоимость всех добрачных подарков, решил, что в браке первые пять лет жена должна отработать вложения. Поэтому даже покупка порванных капроновых колготок, совершенная со счета мужа, записывалась во вложения и учитывалась позже.
Верушка, конечно, могла плюнуть, развестись, устроиться на работу, но решила подождать до рождения ребенка, чтобы потом отхватить королевские алименты. Но с детьми никак не выходило, подруга все так же жила в режиме жесткой экономии, когда мимо нее на счета супруга проплывали крупные суммы денег. Она жаловалась, при встречах топала ногами и грозилась уйти, но ничего не менялось.
Иногда, по праздникам, ей перепадали дорогие подарки. И тогда она ходила королевной, только потом все опять возвращалось на круги своя: к жалобам, угрозам и нервам.
Как Вера жила с таким внутренним диссонансом, я не знала. Но особо обсуждать эту тему она не спешила, только жаловаться любила, а мы с Иришкой в душу не лезли.