– Я могу попросить помощи у Ферхата, – проговорила Мириам, перебирая спелые финики в чашке. – Только не совсем удобно. Я снова отказала ему.
– Снова? – Есфирь всплеснула руками. – Он опять делал тебе предложение?
Мириам только кивнула. Можно и так сказать.
– Ну когда же ты образумишься, дочка! Пойми, лучшего мужа тебе не сыскать во всей Галилеи. Почему ты не хочешь стать женой такого почтенного и богатого человека? Ты уже вышла из возраста невесты, Мириам. Тебе скоро тридцать. Твои подруги давно имеют детей! Как бы обрадовался твой отец, если бы в доме снова зазвучали детские голоса. Подумай, дочка…
– Я думала, кормилица, но мне нечего ответить почтенному Ферхату.
– Конечно, ты и раньше не очень-то жаловала купца, а уж теперь, когда здесь появился этот несчастный… – Есфирь не договорила, только махнула рукой.
Мириам смутилась и отвела взгляд, кусок финика застрял в горле.
– Что ты хочешь сказать?
– А что я могу сказать? Ничего, Мириам, ничего. Что мне говорить тебе? Ты госпожа, хозяйка такого большого дома. Молода и богата. Что уж мне говорить! Но молодость быстро пройдет, дочка, богатство может иссякнуть. И что останется в конце, Мириам? Ты надеешься, что несчастный скиталец полюбит тебя?
– Мне ничего не нужно от него, – разговор ее тяготил.
Старая Есфирь за долгие годы одиночества успела заменить ей мать, которую она совсем не помнила. Но даже перед ней не хотелось Мириам раскрывать свое сердце и признаваться в том, в чем и сама себе боялась признаться.
– Конечно, не нужно ничего, – согласилась с ней кормилица. – А что у него есть? Дырявая сума да сухая трава. А что там еще было в его сумке, Мириам, каменная пыль и деревянные молоточки? Нищий он и есть нищий, что с него взять! Убогий скиталец… только сможет ли он оценить твою любовь?
– Госпожа, – на пороге кухни возник старый слуга Ионис.
Есфирь замерла на полуслове, с поклоном отступила от стола и, не заметив пса, чуть не упала через его широкую спину.
– Все люди собрались за оградой в роще, – поклонился Ионис. – Ждут ваших распоряжений, госпожа.
– Иди. Я сейчас.
Мириам запахнула легкую тунику, подвязалась широким поясом, пышные волосы убрала под плотный платок, заплела его на манер арабских купчих. Серый хитон надела сверху. Молча взглянула на притихшую кормилицу. Может она и права? Кто знает? И вышла из кухни во двор.