Первая попытка открыть глаза закончилась чуть
ли не быстрее, чем началась. Яркий приторный свет, резанул словно
по нервам, словно опасная бритва и, впитанные еще с древних времен
инстинкты, молниеносно заставили меня снова зажмуриться и еще
какое-то время побыть в темноте.
Во
второй раз я рискнула попробовать открыть глаза лишь через
несколько секунд, когда в голове уже мутилось от сильного запаха,
который окружал меня со всех сторон, забираясь не только в ноздри,
но и во все остальные отверстия. Мне показалось, что даже мои уши
наполнились этим резким, словно басовитый и оглушающий паровозный
гудок, ароматом, обволакивавшим мое сознание. Я закашлялась и,
открывая глаза, попыталась пошевелится. Со второй попытки моя
нервная система и органы чувств смогли наконец полноценно
скооперироваться и вновь стать единым целым. Одновременно со
зрением вернулся и слух, и мое восприятие тут же начал забивать
неровный непрекращающийся шум, создаваемый, похоже, близко
расположенной фермой или бойней.
Весь мир по левую сторону от меня, был
наполнен чуть приглушенными визгами и криками, которые, кажется,
принадлежали настоящим живым и очень злым или очень голодным
свиньям. С правой стороны от меня видимо не было никого и ничего,
что вообще могло бы производить хоть какие-то звуки. Там царил
мертвый штиль и стояла покосившаяся решетка низенького забора.
Очень приметного забора, который, по-моему,
существовал в Англии в единственном экземпляре. Он был полностью
декоративным, так как в высоту он не достигал и трех футов, и через
него могло запросто перемахнуть любое, даже не крупное, животное.
Что уж говорить о людях, детях или, например, эльфах. Но
примечательным в этом заборе, конечно, была вовсе не высота. В
центре каждой секции, проржавевшей задолго до моего рождения, но
все еще стоящей на своем месте оградки, неизвестный мастер середины
прошлого века поместил изящный вензель с инициалами Л, К и Б
выполненными в виде трех различных извивающихся змеек. Змейки на
вензеле яростно шипели и, казалось, готовы в любую секунду
набросится друг на друга, хотя какая уж тут дружба между змеями.
Как оказалось, я пришла в себя на скамейке около прекрасно
знакомого мне кладбища в Литтл-Хэнглтон, где я неоднократно бывала
с Лордом, и где находились, уже много десятилетий как заброшенные,
могилы его давно почивших предков и родственников. Лорд к своей
родне явно никакого пиетета не испытывал, а может быть был на них
сильно за что-то обижен. В любом случае, все те несколько раз,
когда Лорд прибывал сюда и я присутствовала в его свите, могилы
находились и затем оставались в дичайшем запустении. На большинстве
были сбиты изображения и колдографии, так что опознавательными
знаками служили лишь написанные готическими шрифтами имена и даты
земного существования. На одной из самых последних, кажется, на
могиле его родной бабки, не было даже обелиска. Кто-то вырвал его
из земли и куда-то утащил, неизвестно за какой надобностью много
лет назад. Унылое зрелище, напоминающее бессистемное нагромождение
скучного серого камня.