Всё в ней, начиная от радушных хозяев и заканчивая горячими батареями с тёплым полом, дышало уютом и добром.
Изящная арка, подкова на счастье у входа, большие окна, в которых целый день солнце. Над головой только небо! Атмосфера радости, безопасности и комфорта. Ребёнок, пробежав по комнатам и заглянув в окошки, с восторгом воскликнул:
– Переезжаем, мама!
Все рассмеялись. Решение было принято.
С тихой тайной радостью мы вернулись в свою обитель. Мне не верилось. Неужели так бывает. Огонёк счастливой надежды ликовал и искрился в душе.
На следующий день, взяв два небольших пакета необходимых вещей и Сашу за руку, мы молча покинули жилище.
Больше я туда никогда не возвращалась.
Наш новый дом дал мне защиту и тепло, дал силы для выздоровления и новую жизнь.
А муж ещё несколько дней, вывозя вещи, испытывал на себе бешенство обитателя в неожиданно падающих на голову полочках, травмах и порезах.
Новый год мы встречали усталые, но счастливые.
– Дорогой, подай мне мою сумочку, – пропела мадам Иветт.
Высокая, стройная и ухоженная женщина неопределённого возраста за пятьдесят обращалась к своему мужу, сидящему рядом. Всё в ней дышало манерным артистизмом и абсолютной властью над супругом.
Торопливо расстегнув чёрный кожаный саквояжик, пухлый и немного лысоватый месье Арнольд достал две фотографии.
Желтизна бумаги и чёрно-белые снимки говорили о том, что этим фото уже немало лет.
На одном из них была изображена пожилая женщина в длинном старинном платье и шляпке. В руке у неё находился сложенный зонт, который она держала как трость, непринуждённо опираясь и устремляя задумчивый взгляд, казалось бы, прямо на вас.
На заднем плане белел напоминающий замок особняк, окружённый многочисленными дорожками и подстриженными клумбами. Максимально приближен он был на втором фото.
Изысканное благородство и роскошь его архитектуры вызывали невольное уважение и восхищение. Сдержанность и величие – так можно было сказать об этом, как минимум 150-летнем произведении искусства.
– Понимаете, – снова пропела мадам Иветт. – Мы пришли к Вам по очень важному вопросу.
На этой фотографии изображена моя прабабушка, графиня Софья Николаевна.
Лицо мадам приобрело трагическое выражение, и дрогнувший голос продолжил:
– Царствие ей небесное.
– Царствие небесное, – откликнулся муж.