Часть 4. «Невероятная встреча»
Но вот зала стала наполняться людьми. Ребята с недоумением смотрели на одетых в различные исторические костюмы мужчин от молодых ровесников наших героев до глубоких стариков. В отличии от сценического перевоплощения, залу заполняли реальные исторические персонажи.
Всегда существует возможность сорвать маску «а ля Станиславский» даже с выдающегося актера. Когда же перед вами сама жизнь, по вашей спине бежит резвый холодок, оповещающий, что аплодисментами и расшаркиванием в гардеробе на этот раз дело не кончится. Вам лично придется в чем-то поучаствовать.
– Я понял! – Лева дернул Степана за рукав, – это гении!
Действительно, когда улеглось первое возбуждение, ребята заметили, как толпа, словно ожившая иллюстрация к юбилейному выпуску «ЖЗЛ», распалась на множество персоналий.
Молодой стройный баловень судьбы Рафаэль беседовал о чем-то с коренастым мрачным стариком. Уродство собеседника не оставляло сомнений в том, что это сам Микеланджело. Рядом с ними стоял в задумчивой позе великий Леонардо да Винчи и время от времени улыбался втайне от говорящих. В руках у Леонардо был свиток с витиеватыми гербовыми печатями, перевязанный пунцовой шелковой тесьмой. Лева обратил внимание на бережность, с которой Леонардо перекладывал свиток с руки на руку, защищая его от эмоциональных движений Микеланджело. «Эх, знать бы, – подумал Лева, – что в этом пергаменте!..»
– Братцы, да это же Пушкин! – простонал Гоша, выглядывая в толпе смуглого мужчину небольшого роста с вьющимися бакенбардами. Пушкин весело что-то рассказывал высокому идальго в испанской фетровой шляпе с культей вместо правой руки. Да-да, собеседником Пушкина был знаменитый Сервантес. К ним подбежал запыхавшийся Володя Высоцкий и «по секрету» шепнул пару слов, от которых все трое расхохотались. Разобрать слова не было никакой возможности, т. к. толпа росла, шумела, буквально «выкипая» из обширного пространства залы.
– Начнемте, друзья! – торжественно объявил старец в белой греческой тоге и голубой накидке, переброшенной через плечо.
– Это Гомер, – шепнул Гоша стоящему рядом Лешке. Леша не ответил, т. к. не смог разжать сомкнувшиеся от волнения челюсти.
Толпа выстроилась перед Престолом, каждый, кто имел головной убор, снял его. Слепого Гомера подхватили под локти два пожилых грека, в которых не трудно было узнать Аристотеля и Платона.