Опасными оказались «птички». Одна задела правое плечо, прорезала плотную джинсовую ткань. Сильно качнуло. Адель посмотрела вверх, обомлела. Красный парашютный купол, минуту назад тугой, звенящий от горячего воздуха, ощутимо обмяк. Сквозь крупные дыры проглядывало вечернее густо-синее небо. Одна из строп перерезана. Скорость ее падения нарастала.
Опытная Адель своё дело знала. Дождавшись, когда основной купол опадет, она дернула кольцо запасного, меньшего, парашюта, Тот хорошо раскрылся, сообщив о том мощным рывком. Стало видно, и этой ее выручалочке досталось от «воробышков»: дыра в нем была одна, зато крупная и почти по центру. При таком раскладе встреча с землей обещала быть непростой.
Земля, между тем, совсем недалеко. Под ней – дачные домики, сараи, заборы, вскопанные огороды. Грохнутся на все такое крайне нежелательно. Как могла, Адель теребила стропы, нацеливаясь на возникший среди дачной мелочевки обширный сад из крупных деревьев за высоким забором из красного профлиста. Туда ее и вынесло.
Мощного удара не случилось. Оба парашютных полотна охватили огромную, с трехэтажный дом, яблоню. К стволу ее приложило раз, чувствительно. Адель постепенно приходила в себя, раскачиваясь на стропах над лужайкой, покрытой сухой травой. До нее, впрочем, далековато. Собравшись с силами, она закричала.
И кто-то появился! Сверху стала видна загорелая мужская лысина в обрамлении не очень чесаных косм, носки драных кроссовок.
– Господи, – донеслось растерянное, – что ты там делаешь. На мою голову. Не могла к соседям. Как тебя снимать…
Лысину почесали, она еще немного постояла, удалилась. Возникла стремянка, которой до Адели не хватило метра два.
Мужик вскарабкался на самую верхнюю ступеньку, раскинул руки.
– Прыгай. Ты, может, не очень тяжелая, буду ловить.
Адель отстегнула парашютные пряжки, скользнула вниз. Её было поймали, но – ненадолго. Равновесия удержать не удалось. Обрушились вместе с шаткой стремянкой в сухое колючее разнотравье. Больше всего досталось хозяйской груди и голове, по которым прошлись крепкие Аделины берцы.
Приходили в себя среди перезрелых лопухов и чертополоха.
– Давно бы скосить, все некогда…
Теперь хозяина можно было рассмотреть. Далеко за шестьдесят, стандартный, в общем, дедушка для этих мест. Брахицефал. Во взгляде с веселым огоньком, осанке (он и среди колючек чертополоха держался по привычке прямо) виделись Адели признаки былого немалого внутреннего развития (shabby-genteel, сказали бы в сетевых кругах).