Вышли мы из ванны лишь через полчаса, ещё пару раз доводя друг друга до пика удовольствия. Любимый одарил меня любовью с головы до пят.
Лишь в спальне я вспомнила про Милку. Ради своего удовольствия я бессовестно забыла про неё. Неудобно как-то. Надеюсь, пока нас не было, она хотя бы сообразила поесть.
Я надела домашний костюм, который состоял из коротких шортиков и красивого топа, выгодно подчёркивающих мою фигуру.
— Запрыгивай ко мне, — похлопал по кровати Платон.
— Милый, я чуточку позже к тебе присоединюсь, хорошо? Там Милка. Неудобно будет оставлять её так надолго.
— Неудобно будет оставлять мужа в таком состоянии, — Платон показал на свой бугор в боксерах.
— Ты сегодня какой-то ненасытный, — нервно рассмеялась я. — У меня уже всё болит, а ты всё ещё голодный.
— Иди ко мне, моя девочка, я полечу твою «киску».
— Фу-у-у, Платон. Давай только без пошлостей.
— Но тебе же всегда нравилось, когда я такой пошлый.
— Мы теперь живём не одни. Поэтому тебе придётся поумерить свой пыл.
— Ничего подобного я делать не буду. В своём доме я буду заниматься сексом со своей женой тогда, когда захочу, — категорично заявил Платон, и еще совсем недавно я была с ним согласна.
Но сейчас, когда у нас будет жить Мила, это, наверное, не очень прилично. Но ничего ответить я не успела, потому что в дверь постучали.
— Саша, вы что, там уснули?
4. Глава 4 Звучит, как вызов!
Мне удалось уговорить мужа позавтракать со мной и Милкой, и он согласился, скрипя зубами. Когда мы спустились, то внизу витали потрясающие запахи. Мои вкусовые рецепторы от них чуть не сошли с ума.
Мы с Платоном зашли на кухню, а Милка, пританцовывая, колдовала возле плиты с лопаткой в руке.
Так как она не сразу нас заметила, то такие «восьмёрки» совершала бёдрами и так трясла попой, что даже я на мгновение зависла. Коротенькая юбочка, длинные и красивые ноги способны завлечь любого мужчину.
Вон даже Платон смотрел чуть ли не с открытым ртом. Я заметила, что в ушах племяшки наушники, и поняла, почему она не услышала, как мы зашли.
Укоризненно пригрозив мужу пальчиком, я подошла к Милке и напугала её, когда вытащила из её уха один наушник. Она аж подпрыгнула от неожиданности:
— Боже! Саша, у меня чуть сердце не остановилось! Кто же так делает?!
— Солнышко, прости, но ты в наушниках не услышала нас. И так увлеклась своей музыкой и танцами, что мне ничего не оставалось, как снять один твоих наушников.