В тундре Мишку пьяного и нашли. Без музыки, без сумки, без водок, и.… без передних зубов, но зато мокрого и счастливого. Порешили на совете изгнать его из правового общества. Дали двух оленей: одного хромого и старого, а второго молодого, но деревянного, в виде флюгера на крышу. И жену еще пятую – Клепу – тоже дали в нагрузку. Чтоб не скучал.
Так и покинул на радостной ноте стойбище свободный от морали и обязательств Мишка-оленевод.
Но радость свободы была недолгой и испарилась как утренний туман, стоило на начальном этапе долгого пути возникнуть группе чернявых попутчиков.
Михаил, в отличие от них, встречи не обрадовался.
Те же с радостью и непонятным говором без конца хлопали оленевода по затылку, спине и карманам. Облазали вдоль и поперек сани, отвязали оленя и увели куда-то ошалевшую от счастья Клепу. Особенно бесчинствовал малый, с сережками. Мишка с точностью определил, что он старший. Только от него одного подозрительно воняло одеколоном, очень напоминавшим шаманский парфюм.
Под занавес внезапной радостной встречи они заставили Мишку играть с ними в какую-то чудесную игру, где под пивной кружкой надо было найти шарик. Два раза оленевод расстарался и выиграл, за что был награжден. А потом фортуна перестала улыбаться Мишке совсем, что привело его к ожидаемому банкротству.
Его принудили еще пару раз сыграть в долг и после прекрасно проделанной работы отобрали все, включая расписку на мороженого мамонта. В ней говорилось, что если Мишка найдет на бескрайних просторах страны оного, то должен будет выслать его тогда-то по такому-то адресу. Адрес говорили всем табором, снимая лыжи с оленя и Михаила.
Прощание с чернявыми и Клепой, оставшейся с ними в качестве залога, было недолгим и не бурным. Запомнилась только пятая жена, вертящая пальцем у виска и наталкивающая своими действиями на мысль о суициде.
Но Клепа Клепой, палец пальцем, а жить как-то надо, вопреки всем бедам, внезапно свалившимся на глупую голову. Оглядевшись по сторонам, Михаил решил здесь и остаться, в сиих местах. И выдавать себя добровольно за целителя тел и душ человеческих.
Вот его-то, вместе с Филиппком и Годзиллой, хотел задействовать в своей следующей афере Андрей Джонович. Да и еще были некоторые наметки в планах авантюриста, что требовали мобилизации всех имеющихся средств и сил, но не настолько важные.