Идея поиска кладов поразила в самое сердце и завладела им полностью, как первая любовь.
Довольно скоро стало очевидно, что это дело требует серьезной теоретической подготовки.
Молодой человек зарылся в книги и справочники, собирал слухи и версии. Информация стоила денег. Чтобы добыть необходимые средства, Никанор сдавал макулатуру, металлолом и пустые бутылки. Сбыл даже бабушкин старинный самовар. Правда, родственники не считали эту сделку коммерчески успешной: заплатили ему за семейную реликвию, как за медный лом. Но всем известно, что враги человеку – домашние его, и нет пророка в своем Отечестве!
Итак, все было готово к тому, чтобы птица удачи стала его постоянной спутницей – как попугай при пирате. Единственное, Никанор никак не мог выбрать: то ли для начала напроситься в компанию к бывалым авантюристам, то ли искать свой собственный путь. Чтобы все-таки определиться, он приобрел у старьевщика репринтный путеводитель, третий том энциклопедии, начинавшийся с буквы «з», и непонятного генезиса книжонку, где были собраны воспоминания разных товарищей, представляющих якобы, где зарыты клады.
Среди записей попадались перспективные и не очень. Например, запутанная история про китайский орден с лисьей мордой на аверсе: то ли скалилась лисица, то ли улыбалась, то ли на императорском монетном дворе печатан, то ли фальшивка – ничего не понятно. Как такое искать?! Можно всю жизнь положить, а остаться с носом! Лучше уж пустыни вскапывать. Авось подфартит, как Шлиману – какая-нибудь Троя отыщется.
***
Ветеран труда, заслуженный и старейший работник пожарной каланчи по прозвищу Гриб-Папирус, смотрел в такую же заслуженную, как он сам, самодельную подзорную трубу, тщась узреть источник шума, мешающий ему, человеку тонкому и чувствующему, сосредоточиться, наконец, на глобальных проблемах мироустройства. Он сначала направил окуляр в небо, но ни инопланетян-захватчиков, ни каких-нибудь случайных метеоритов не обнаружил и опустил телескоп ниже к земле. Его взору открылась большая куча навоза со стоящими в ней по пояс двумя местными пройдохами. Но причиной недопустимо-громких звуков были не они, а четверо молодых людей и одна деревянная черепаха, которую они волокли, беспрестанно переругиваясь между собой.
Гриб-Папирус напрягся: это была не просто черепаха – памятник деревянного зодчества. Это достопримечательность, местная «Пизанская башня». Появление этой, с позволения сказать, скульптуры в городском ансамбле произошло довольно стихийно. Народный умелец, который отчего-то возомнил себя художником, предложил эту черепаху на конкурс ледяных фигур. Жюри мероприятия пришло, мягко говоря, в замешательство от выбора материала, но горе-Роден ныл, что «на лед у него аллергия», а еще «он автор и так видит».