Главком уже дважды звонил адмиралу-инженеру и интересовался этими проклятыми шпонками. Ох, не царское это дело… Шпонки. Вот уж точно – белый свет на них клином сошелся…
Нужен был толковый расторопный офицер, который смог бы сегодня же вылететь в Мерса-Матрух, пока еще военный аэродром принимал последние транспортные самолеты, эвакуировавшие имущество базы в Севастополь. Этот удалец должен был суметь полулегально пробраться в александрийский порт и доставить злополучные шпонки на лодку. Степуну уже назвали имя такого офицера – капитан 3-го ранга Владимир Дубовский, помфлагмеха с Северодарской эскадры. Его только что видели на третьем этаже, он здесь. «Сейчас его найдут», – успокаивал себя Степун. Уже придержан вылет транспортного Ан на Чкаловском аэродроме. И адмиральская «Волга» готова рвануть от подъезда, врубив синюю мигалку.
– Так где же ваш Дубовский, драть его в клюз?! – рявкнул адмирал в селектор.
– Минуту ждать, товарищ адмирал! – увещевал грозного начальника растерянный голос.
Ни сном ни духом не ведая о выпавшей ему миссии, Дубовский кромсал вилкой пиццу в пельменной напротив Техупра и под жигулевское пивко выкладывал земляку, капитану 2-го ранга Пацею, последние северодарские новости. На свою беду, он сидел рядом с окном, и какой-то дошлый гонец Степуна узрел его сквозь витринное стекло.
Через пять минут помфлагмеха стоял перед богом флотских механиков.
– Задача ясна? – завершил инструктаж адмирал-инженер тем классическим вопросом, который начисто убивает желание задавать какие-либо вопросы.
– Так точно!
– Вперед и с песней! Кейс вернешь мне, когда прилетишь обратно. – Степун передал свой «дипломат», уложив туда драгоценные шпонки. Неопытный таможенник мог принять их за слитки «желтого металла». Во всяком случае, по весу портфель и в самом деле тянул на пуд золота.
…Адмиральская «Волга», пристроившись за голосящим на все лады «реанимобилем», мчалась по резервным полосам, разверзая заторы на перекрестках. Дубовский – в летнем пальто, пропади оно пропадом! – поминал недобрым словом утреннюю цыганку-сербиянку.
Нагадала, зараза!
Ладно, хоть не задаром зеркальце ей серебрил… Эх, Веруня, Веруня… Кто бы мог подумать, что путь в Сморгонь лежит через Александрию?
2.
Катер контр-адмирала Ожгибесова нагнал четыреста десятую в глухой и безлюдной бухте под горой Вестник, обрывавшейся в море сразу же по выходе из Екатерининской гавани. Подводная лодка угрюмо покачивалась в полуамфитеатре красноватых гранитных утесов, длинное черное тело ее походило на всплывшую торпеду, готовую взорваться от малейшего толчка. Катер опасливо воротил от нее свой маленький форштевень. Ожгибесов с тоской смотрел, как приближается обреченный корабль, но сидеть в кабинете и ждать ужасных новостей было просто невыносимо. В конце концов, он сам бывший минер, может быть, придет на ум что-нибудь путное.