Алый пылающий глаз дорожного стражника, в быту называемого оскорбительным, на взгляд Данилы, словом "светофор", преградил им путь. Корицыны остановились возле трамвайных путей.
– О, твой друг едет, – хмыкнул Макар, глядя на приближающийся трамвай, – Может, хоть сегодня тебе повезёт, и он всё же собьёт нас?
Данила обернулся. И правда, тот самый Трамвай-под-номером-13. Как-то раз они действительно едва не попали под колёса такого, но случай был забавный, и потому каждый раз, когда они стояли у этих путей и глядели на проезжающий тринадцатый трамвай, Данила подумывал, что забавно было бы помереть вот так.
Но трамвай проскользнул мимо. Данила успел рассмотреть в окне их отражения, а затем проводил своего друга взглядом.
– Нет, сегодня снова не повезло, – подытожил он.
– Какая жалость, – усмехнулся Макар.
Нет, Данила не был пессимистом. Как и оптимистом или реалистом. Он вообще старался не давать себе абстрактных характеристик. А что может быть абстрактнее этого? Разве что примитивное "добрый" и "злой".
По мнению Данилы единственное, чего действительно стоило опасаться на этом свете – оказаться на том. Но даже в этой ситуации исход будет одинаков. С тем лишь различием, что оптимист предложит Смерти выпить для начала чашку чая, она наверняка устала с дороги, а пессимист просто обречённо пробормочет что-то в духе: "Я так и знал, что этим все кончится". Реалистов же, считал Данила, и вовсе не существует. Что есть реальность, если для каждого она своя? Поэтому он предпочитал не вешать на себя и окружающих подобные ярлыки.
Данила и Макар добрались почти без приключений. «Почти», потому что путь их лежал через парк. Это прекрасное для прогулок место всегда привлекало в столь раннее время бесчисленное количество пожилых женщин. Они собирались сюда со всей округи, сбивались в прайды и открывали охоту на неугодных. Они как раз обсуждали предстоящую свадьбу «непутёвой этой, Ленки из тридцать седьмой квартиры», когда взгляду их представилась картина поинтереснее. Данила с усмешкой слушал, как хищные до разговоров дамы последовательно обсудили его макияж, длинные волосы, неспособность на нормальную работу (вывод, определённо, был сделан из-за чехла с гитарой за спиной), и то, в какие отвратительные кислотные цвета одевается его девушка. На последней реплике Данила не удержался и рассмеялся. Девушкой его брата ещё не называли. Макар закатил глаза и насупился, а Данила хохотал до тех пор, пока голоса старушек не смолкли, а сами они скрылись из виду за пожелтевшей парковой зеленью.