Я делаю паузу, перед вопросом, который зудит во мне многие годы и на который я хочу получить правдивый ответ:
– Скажи честно: ты когда-нибудь меня любил?
– Всегда. Я и сейчас тебя люблю.
Смотрю в его глаза и, наверное, в первый раз не могу определить, врёт он, или говорит правду.
Костя бросается ко мне и обнимает. Покрывает поцелуями шею. Сжимает руками ягодицы.
Только хочу возмутиться и оттолкнуть его, как слышу:
– Прошу прощения. Я помешал? – и ни капельки сожаления в голосе Батурина.
Костя отпускает меня и я сразу отхожу от него подальше. Меня давно перестали возбуждать его приставания. Так что, зря старается.
Поправляю платье и поднимаю глаза на Батурина. У него на лице неприятная ухмылка. Он словно осуждает меня.
А не пошел бы он со своим осуждением куда подальше! Костя – мой муж. Хочу, позволяю себя обнимать, не хочу – не позволяю. И не надо на меня так смотреть!
– Вообще-то да, дружище. Я с женой мирился, недопонимание у нас вышло, – говорит Костя. Недопонимание, значит? Самоуверенности Беляевых, можно позавидовать. В любой ситуации, они считают себя единственно правыми.
– Да, я, собственно, попрощаться зашел, – лениво произносит Клим и противореча своим словам, проходит дальше.
– Уже? – спрашивает Костя, как будто ему действительно есть дело до присутствия Батурина на торжестве. Хотя, он ведь сам его пригласил. – Ты же только недавно пришел.
– Так не последний раз видимся. Я приехал надолго, – говорит Клим и при этом снова смотрит на меня.
– А-а-а, ну тогда замётано! Нужно будет собраться шашлыки, на следующих выходных, например. Лето всё-таки на дворе.
Какая же пропасть разверзлась между этими двумя мужчинами, которые когда-то были лучшими друзьями. А сейчас, им даже поговорить толком не о чем друг с другом. Костя выдавливает из себя слова, лишь бы не молчать. Он не искренен. И ни на какие шашлыки, Батурина, он звать на самом деле не хочет. Я почти уверена: когда муж приглашал Клима на нашу годовщину, даже подумать не мог, что тот действительно явится. Батурин всегда был самым непредсказуемым человеком, из всех, кого я знаю.
– Я “за”, если Влада не против… – произносит Батурин и смотрит вопросительно.
– Мне всё равно, – бросаю равнодушно, утыкаясь в свой бокал.
Я кожей чувствую обжигающие взгляды Клима. Он бесится, я знаю, но, внешне словно скала – холодный и безэмоциональный.