* * *
Сергей понимал, что светские, ни о чем, разговоры за столом – это пролог. Главное впереди! Сославшись на неотложный звонок, он оставил женщин прибирать со стола. В наступившей тишине был слышен лишь звон собираемой посуды. Наташа очень старалась и все делала безупречно. Наконец Раиса Никитична нарушила молчание:
– Наташа, мы с вами мамы! Вы поймете мое беспокойство.
Наташа почувствовала, как сердце ее подпрыгнуло и ухнуло вниз.
– Вы мне нравитесь, – продолжила Раиса Никитична, – и если бы вы с Сережей просто встречались – все было бы нормально. Но он собирается на вас жениться… А насколько мне известно – вы несвободны.
– Я жду развода!
– Я понимаю. Но дело не только в этом. Я – жена и мать дипломатов, мне сложно высказываться прямо, тем не менее скажу: Сергей – человек ответственный, и, учитывая его профессию, не имеет права на ошибку. Понимаете ли вы это, Наташа?
– Да, конечно, я все понимаю, Раиса Никитична…
– Мне кажется – не все! Как быть с Глебом? Ведь они с Сережей друзья! На кон поставлены вечные категории: долг, честь, мужская дружба!.. А как вы намерены поступить с ребенком?
– В каком смысле?
– В смысле отцовства! Кто будет считаться отцом?
– Я… не знаю, – растерялась Наташа. – Я об этом не думала…
В комнату вошел Сергей и мгновенно оценил ситуацию:
– Я вижу стороны обменялись верительными грамотами! Для первого раза, пожалуй, достаточно! Наташенька, нам пора!
* * *
В машине Сергей сперва протер очки, затем вставил ключ зажигания и только после этого повернулся к взволнованной и бледной Наташе:
– Любимая, все хорошо! Ты понравилась моей маме – поверь! – он нежно погладил Наташу по щеке. – Она внутренне согласна, но ей трудно: мешает полувековое воспитание в режиме душевных воздержаний. Моя мама – продукт своей эпохи, и в этом весь секрет! Успокойся! Все отлично. Я люблю тебя.
* * *
Николай Николаевич был профессионалом высшего пилотажа: за несколько дней, пользуясь старыми связями, он собрал весьма внушительное досье на Глеба Рязанова. Память у бывшего министра была отменная: один раз прочитав сведения, он запомнил все, включая даты! Немного поразмыслив, Николай Николаевич решил, что готов к первому раунду переговоров. Хотя профессиональное чутье подсказывало ему, что таких раундов может быть много.