— Может, это и к лучшему, — внезапно произнесла Нила, глядя на
происходящее. — Мир слишком долго был застывшим, неизменным.
Какой-то частью себя я чувствую... освобождение.
Лириана бросила на нее быстрый взгляд, удивленная такой
реакцией.
— Но цена... — начала она.
— Всегда есть цена, — кивнула Нила. — Но я верю, что мы найдем
путь, который позволит сохранить то, что действительно важно, и
принять перемены, которые нельзя остановить.
На лице Лирианы промелькнула тень улыбки — первой за долгие
дни.
— Азар сказал бы что-то подобное, — произнесла она тихо.
Воспоминание о нем пронзило ее сердце острой болью и
одновременно придало новых сил. Где бы он ни был сейчас, чем бы ни
занимался, она знала, что они связаны нитью, которую не разорвать
ни расстоянию, ни времени. Ее трансформированная рука была живым
доказательством этой связи — каждый кристалл, каждая пульсирующая
прожилка напоминали о моменте их соединения, когда Хранитель Памяти
впервые откликнулся на присутствие возрожденного Демиурга.
А у подножия Академического холма, во тьме, уже собирались
первые толпы. Некоторые несли охранные амулеты и символы, другие —
факелы и оружие. Страх искал выхода, а древние институты власти
молчали, не зная, как отвечать на вопросы, которым не учили ни в
одном из университетов нового мира.
Люди стекались к Академии со всех концов Аркхейма — бедняки из
нижнего города, ремесленники из торговых кварталов, даже некоторые
аристократы, обычно презирающие "книжную мудрость". Сейчас, перед
лицом необъяснимого, все они искали защиты и ответов там, где
хранились древние знания. Но даже академические стены более не
казались неприступным бастионом против хаоса — они сами менялись,
трансформировались, становились частью нового мира.
Лириана выпрямилась, глядя на приближающуюся толпу через высокое
окно. Ее трансформированная рука светилась ярче, словно отвечая на
возросшее напряжение. Пора было выходить к людям, говорить с ними,
объяснять, успокаивать, направлять. Прежней Лириане эта задача
казалась бы невыполнимой — она всегда избегала публичных
выступлений, предпочитая тишину библиотеки общению с большими
группами людей. Но теперь что-то изменилось в ней самой — пришла
уверенность, несокрушимая, как кристалл, вросший в ее плоть.
"Азар", — снова прошептала она, не произнося звука, только
формируя имя губами, посылая его как молитву, как заклинание, как
клятву через пространство и время. — "Вернись. Мы ждем тебя. Я жду
тебя."