Мы миновали середину площади, ищейка решил идти по прямой, видимо, чтобы отвязаться побыстрее.
— Пусти, я тебе заплачу.
— Чем? — с насмешкой поинтересовался он. — У тебя осталось ещё много укромных местечек в городе? Я не против поискать их вместе.
— Благодаря тебе — ни одного, но с оплатой я разберусь, — ответила я со всей возможной уверенностью, которую отнюдь не ощущала. — Назови свою цену, хватит детских игр.
Губы его растянулись в улыбке, но пальцы продолжали больно стискивать моё предплечье. Он откровенно насмехался надо мной.
— Детских? Ладно. Зовут тебя как, моя взрослая?
— Лета, — буркнула я, проигнорировав совершенно неуместное местоимение.
— Летиция, — задумчиво проговорил он, словно слово напоминало ему о чём-то. — Богатое имя.
— Просто Лета, — огрызнулась я.
В одном он был прав, в нижнем городе детям не давали таких имён. Там всё было проще, практичнее, а многое и вовсе считалось запрещённым если не законом, то людскими суевериями и привычками. С тех пор как меня отправили жить с низшими, я тоже считалась рождённой там. За попытку вспомнить прошлую жизнь вслух могли высечь до полусмерти. Потому никто и не вспоминал. Со временем она мутнела и стиралась, превращалось в нечто происходившее не с тобой, в маленькую чужую тайну, которую ты смог однажды подсмотреть, но примерить её на себя всё равно бы не вышло.
— Я так и подумал.
Он резко остановился, а у меня по инерции получился ещё один шаг, после которого меня развернуло на месте, и я снова оказалась в объятиях ищейки, уткнутая лицом ему в плечо.
— Соскучился по нежностям?
— Не шевелись, — скомандовал он мне в макушку. — Если не хочешь снова встретиться с нашими ночными друзьями.
«Ох, ещё как хочу!» — с восторгом подумала я. Как мило, что он счёл их хуже себя.
Позади послышались шаги, стремительно приближаясь. Я приготовилась вырываться: успею убежать достаточно далеко, пока мужики будут разбираться с ищейкой.
В следующий миг горячие пальцы схватили меня за подбородок и дёрнули его вверх, а их хозяин коснулся моих губ своими. От неожиданности я замерла, широко распахнув глаза. Ноги подкосились, а мир как по команде принялся расплываться, по телу прошла гигантская тёплая волна. За ней — мелкая дрожь. Мне нравилось. Губы у него были нежными, чуть сухими и очень тёплыми. Я была на волоске от собственной гибели, а все мое существо отчаянно стремилось прожить целую жизнь за оставшиеся дни или часы. Ещё никогда я не ощущала все так резко, так ярко. Так сказочно…