Нестор перешел на правый берег, увидел неподалеку бугорочек, заметил на нем какое-то легкое шевеление.
– Федос, ты на месте?
– С ночи сидим здесь, як ты велел! – отозвался Щусь.
– Посмотри, не видать там офицерья?
– Вроде йдуть! – донесся издали голос Щуся.
– Сколько?
– Чоловик двадцать, може, трошки больше… и дальше ще якие-то темнеють!
– Ну и затихни!
Нестор вернулся на левый берег, где его ждали Савва и еще несколько черногвардейцев. Перекрывая шум воды, крикнул:
– Идуть!
Вскоре из-за бугорочка показалась первая группа офицеров. Это была уже не бравая армия России. Одежонка поизносилась на фронте и за время переходов по охваченным большевизмом и крестьянскими восстаниями местам. Лица небриты. Здоровые помогали идти раненым, больным. Двое потерявших коней кавалеристов несли на спинах седла. За их спинами нелепо мотались кожаные путлища с поблескивающими железом стременами.
– Ты начинай з нымы переговоры, а я на всякий случай при пулемети побуду, – сказал Нестору Савва и поднялся на пригорок. Сверху, от «Максима», он стал наблюдать в бинокль.
Нестор неторопливо, прогулочным шагом, двинулся навстречу приближающимся офицерам. Остановился на середине моста. Сопровождавшие его хлопцы прошли дальше.
Офицеры заметили вооруженных людей, с тревогой в них всматривались. Но – куда денешься? – продолжали идти. Попадались на их долгом пути и враги, и доброжелатели. Не столкнешься – не определишь, кто они, чего ждать от них, добра или зла.
Гуляйпольцы молча посторонились, пропуская офицеров на мост. Сами пошли сзади.
Нестор с легкой усмешкой рассматривал бредущих по мосту офицеров, усталых, перевязанных грязными, со следами засохшей крови, бинтами.
– Куда, господа, путь держите? – наконец спросил он, преграждая им дорогу. Их тут же окружили черногвардейцы.
– На юг. В родные края, – ответил крепко сбитый, ладный поручик, туго охваченный амуницией.
– Кому «родные»? Вам? Чи генералу Каледину?
Черногвардейцы взяли оружие на изготовку. Поручик тоже сделал попытку снять с плеча карабин.
– Не норовитесь, ваше благородие, – усмехнулся Нестор, – мы тут тоже все с норовом. – И крикнул: – Федосий! Тут господа не верят, шо у тебя скверный характер. Скажи им пару слов, не больше!
– Поняв! – И с правобережья, совсем низко над мостом, пролетели две короткие пулеметные очереди. – Можно и ще! Только я ще пока не сильно осерчав! – донеслось издали.